– Обри… – Халид потянулся к ее руке. – Я знаю, что тебе приходилось несладко, но с этим покончено. Ты можешь жить здесь с ребенком, а я буду видеться с вами, когда смогу…

– То есть когда ты сочтешь это нужным?

Он медленно кивнул:

– Вы с Ааязом будете жить рядом с дворцом в роскоши, а временами я буду привозить тебя сюда.

– С нашим сыном?

– Нет, чтобы мы могли провести время вместе.

– А что будет делать в это время наш сын?

– Никто не будет знать, что это мой сын.

Обри казалось, что за этот сложный год, полный потерь и переживаний, она узнала о боли все. Но сейчас она встретилась с причиной всего этого.

– За эти слова я тебя ненавижу, Халид.

– Знаю. – Он и сам ненавидел себя за это. – Но это закон, а пока я не король, не в моих силах что-то в нем изменить. И так я хотя бы смогу о вас позаботиться.

– Его зовут Ааяз. Он выглядит как ты, он такой же серьезный и так же улыбается. Как ты сможешь сказать, что он не твой сын?

– Обри, я с самого начала сказал, что мы не можем быть вместе и ты не можешь забеременеть от меня. Я знал, что ты не примешь правила.

– Ну, я забеременела. Я была в ужасе, заболела, испугалась еще сильнее. Ааяз родился на два месяца раньше срока, и это было самое сильное потрясение в моей жизни. Я справилась. И как я сказала маме, я выращу своего ребенка. Если ты думаешь, что я присоединюсь к твоему гарему…

– Это будет не гарем. Только ты.

– А, точно, я буду твоей фавориткой, избранной. Будь ты проклят.

– Давай обойдемся без вульгарностей.

– Ты предлагаешь мне стать твоей рабыней и обвиняешь в вульгарности? Вы явно противоречите сами себе, принц Халид.

– Молчи. Слушай. Ты можешь играть мне на скрипке.

Обри засмеялась.

– Я не шучу.

– Это-то и смешно. – Правда, не слишком. Обри снова стала серьезной. – Я буду жить здесь и у нашего сына не будет никакого статуса?

– Кому он нужен? Для него лучше избавиться от веса короны. Он получит образование, будет расти в хороших условиях…

– Как безотцовщина. Я выросла без отца и имею право говорить это слово. Нет. Должно быть другое решение.

– Это не переговоры.

– Тогда разговор закончен.

Ее это не устраивало, и Халиду пришлось выложить все карты на стол.

– Я поговорю с королем. – И предстанет перед старейшинами с их осуждением, и перед жаждущей покопаться в грязном белье прессой. Но ей он об этом грузе говорить не станет. – Ты можешь жить в Америке, где я буду тебя навещать.

– А наш сын?

– Если ты будешь жить за границей, для моей жены это не будет настолько сильным проявлением неуважения к ней. – Он цеплялся за каждую возможность устроить для Обри более хорошую жизнь, чем устроил отец для его матери.

– Ты будешь женат?

– Конечно.

– А у меня будет муж?

– Нет.

– Тогда разговор точно закончен.

Больше всего она боялась его ярости, боялась, что он заберет у нее сына. Но безразличие? Этого она не предвидела. Ее прекрасный мальчик, их сын ничего не значил для него. Как и она сама.

– Ты снова и снова причиняешь мне боль.

– Я бы никогда этого не сделал.

– Снова, снова и снова. Каждый раз, когда ты говоришь мне, что я не подхожу, каждый раз, когда говоришь, что мы не сможем быть вместе. Больше я этого слышать не хочу. – Обри собрала все свои силы и посмотрела прямо на него. – Ты мне не нужен, Халид. У меня не было отца, и я как-то выжила.

– С…

Он хотел сказать, что с трудом, хотел напомнить, чем она занимается, но посмотрел на нее, гордую и сильную… нет, с трудом – было не то слово. Сложно принять, что Обри с сыном проживут без него. И вполне успешно.

– У тебя будут другие сыновья, Халид. Те, что заслуживают быть королями, быть признанными. Видеть своего сына на втором месте? Нет, я не согласна.

– Ты не хочешь, чтобы мой сын рос в трейлере…

– Халид, – перебила она его. – Если мне нужно растить его одной, тогда мне нужна поддержка семьи и друзей, а они живут именно там.

– Я дам тебе денег.

– И их я потрачу на его образование. Когда он подрастет, то будет состоятельным молодым человеком. Он будет знать, что такое тяжелая работа, будет ценить сильных независимых женщин. Я не продаюсь, Халид. Если не справлюсь, залезу в долги, но очень постараюсь этого не делать.

– Тебе противно принимать от меня деньги?

– Да. Не хочу быть как моя мать. История не повторится. Я не буду сидеть дома в ожидании твоего возвращения.

– Ты не можешь встречаться с другими.

– Я должна. – Эта ночь станет финальной точкой или продолжением их любви, и она говорила все как есть. – Я хочу любви, Халид, и наверняка найду ее. Хорошего человека, который полюбит моего сына так, словно это его собственный ребенок.

Слезы текли по ее лицу, но она оставалась собранной и сильной.

– А когда Ааяз спросит меня о своем настоящем отце, я скажу, что он не захотел его узнать. Он посылал нам деньги, и я копила их к его взрослению. И я буду заниматься сексом с моим мужем и благодарить Бога за человека, который любит меня и моего сына…

Каждое ее слово причиняло Халиду боль, но на его лице это отразилось лишь на мгновение. Он тут же собрался и ответил ей, взвешивая каждое слово:

– Ты никогда не захочешь другого так, как хочешь меня.

– Ерунда. – Она знала, что он прав. Но знала и как заставить мужчину понервничать, пусть и не пользовалась этими трюками раньше. – Может, в память о той ночи я и воспроизвожу ласки сама… но мой муж меня удовлетворит.

– Никогда.

– Навечно. Ты не понимаешь? Я хочу тебя. Всего. Я хочу тебя как законного отца, хочу быть ночью в твоей постели. И если я не могу этого получить, то уж точно не буду сидеть в пустыне в ожидании своей очереди.

– Обри, если бы я мог, я бы женился на тебе завтра. Но я пока не король и не могу диктовать свои условия.

– Тогда вызови вертолет, я хочу домой.

– Мы не можем сейчас уйти. Только здесь есть возможность говорить спокойно. Иначе зачем бы мне тебя сюда привозить?

– Я хочу домой.

– Ты не можешь уйти, пока мы не нашли решения.

– Нет решения, Халид. Пока ты не станешь королем. А до того времени я не собираюсь быть твоей фавориткой. Пожалуйста, я хочу домой к своему сыну.

– Ваше высочество. – Лейша с улыбкой встретила их в ВИП-зале.