— Хочешь, я представлю тебя незнакомым? — великодушно предложила Пэм, задержавшись у стойки рядом с мужем и подхватив под руку отца.

Брэд повернулся к ней и улыбнулся:

— Не беспокойся, управлюсь сам. Мы с твоим отцом поем тебе дифирамбы. Он мне рассказал, что ты заарканила крупную дичь. Чертовски хорошая работа!

Пэм зарделась от его похвалы. Брэд не упускал возможности превознести жену, когда считал, что она того заслуживала, хотя не питал уважения к ее деятельности. Пэм редко отвечала тем же и чаще всего не замечала его работы, какой бы важной она ни представлялась самому Брэду и всему остальному миру. И еще ее тревожило влияние мужа на сыновей. Она считала их альтруистическую деятельность бессмысленными потугами и несколько лет убеждала поступить на юридический факультет, а потом работать в адвокатской фирме деда. Это было бы победой, значение которой трудно было бы переоценить. Но до сих пор ни один из мальчиков, к огромному облегчению Брэда, не поддался на ее уговоры.

Пэм была привлекательной особой, хотя ее трудно было назвать женственной: высокого роста, спортивного телосложения, с сильной, мускулистой фигурой. Она много играла в теннис и гольф и была в хорошей форме. У нее были карие глаза и такие же темные, как у Брэда, волосы. Эта женщина больше походила на его сестру, чем на жену, и многие утверждали, что они похожи.

Пэм отошла от мужа и отца, а Брэд, прежде чем сесть, сделал небольшое усилие и представился нескольким гостям. А чтобы вечер не казался совсем испорченным, выпил два бокала вина. Он поговорил с женщиной, с которой Пэм играла в теннис. Та держала рекламное агентство, о котором он был наслышан. Но пока собеседница тараторила, мысли Брэда уплывали все дальше, и, наконец, он оставил ее и присоединился у стойки к кружку адвокатов. Он знал почти всех, а с двумя работал в одной конторе. Отличные ребята, и разговор получился приятным и легким, чего нельзя было сказать про беседу с двумя дамами за столом, когда все наконец расселись. Обе были в высшей степени активными и замужем за известными людьми, которых сам Брэд никогда не встречал. Его невероятно изматывала необходимость поддерживать с ними разговор. И после обеда он с радостью ускользнул от своих соседок. В гостиной собрались довольные жизнью люди, которые пили бренди и, судя по всему, намеревались провести здесь весь вечер. Пэм ввязалась в жаркую дискуссию по поводу недавнего налогового закона, до которого Брэду не было никакого дела. А им не было никакого дела до того, чем занимался он.

Брэд ощутил, как на него нахлынула волна усталости, и улизнул к себе в кабинет, включил свет и закрыл дверь. Снял черную атласную бабочку, бросил на стол, сел и вздохнул. Нескончаемый вечер, а он не мог думать ни о чем, кроме сыновей. Он так сильно по ним скучал. И еще скучал по праздникам, которые были в те годы, когда мальчики еще не выросли и День благодарения кое-что значил для него, а не являлся только поводом, чтобы собрать в доме человек сорок незнакомых гостей. Пэм теперь использовала любую возможность, чтобы набить гостиную полезными личностями, а не людьми, которые действительно что-то значили в их жизни. Хотя таких осталось совсем немного, у них с Пэм больше не было общих друзей. Он общался с юридическими советниками и общественными защитниками, а она — с известными, пытающимися попасть на вершину общества персонами и главами корпораций, которых намеревалась заманить в свою фирму. Брэд знал: вечер для нее кончался только тогда, когда, как она выражалась, «удавалось попасть в десятку».

Он посмотрел на экран компьютера. Как бы ему хотелось отправить электронное послание сыновьям и поздравить их с Днем благодарения. Но вместо этого он набрал Нью-Йоркский адрес Фейт, хотя у нее уже было почти два часа ночи.

«Привет!.. Ты еще не спишь? Как прошел праздник? Ты, наверное, прочтешь это письмо только утром. Я наконец сбежал. Настоящий зоопарк! Сорок приглашенных — и все в вечерних костюмах. Как не поразиться абсурдности такого празднования Дня благодарения? Я очень скучаю по сыновьям. Вот с кем надо встречать этот праздник. А что у тебя? Все мирно и приятно? Ты, конечно, счастлива, ведь твои девочки дома. Завидую! Я завтра работаю. Два подростка в тюрьме и еще есть третий, по поводу которого ко мне скорее всего обратится округ. Что происходит с ребятами? Я был бы счастлив, если бы они не нуждались в моих услугах, а жили бы тихо и нормально. Я чувствовал себя невероятно глупо, справляя День благодарения с кучей похожих на официантов незнакомцев в смокингах. Пэм это нравится. К сожалению, не могу сказать того же про себя. Извини, что разнылся, просто устал. Скоро поговорим. Желаю счастья. С любовью, Брэд».

Он еще немного порылся в бумагах на столе, не желая возвращаться к гостям. План был такой — улизнуть по задней лестнице и лечь в постель. У него выдался длинный трудный день, а Пэм привыкла, что он рано исчезал с вечеринок. Он всегда проделывал это незаметно, чтобы гости не почувствовали, что их нарочно бросают. Брэд был уверен, что жена и многие из приглашенных задержатся в гостиной далеко за полночь. И радовался, что сам не окажется в их числе.

Брэд уже выключал в кабинете свет, когда компьютер подал сигнал, что поступило электронное сообщение. Он стукнул по клавише, увидел, что письмо от Фейт, улыбнулся и сел.

«Привет! Приятный сюрприз! Я еще не сплю. Похоже, твой День благодарения получился довольно экстравагантным. Мы справляли вчетвером, сначала все шло прекрасно, индейка оказалась вкусной, и стол всем понравился. Но в конце обеда мы с мужем крупно поцапались по поводу моего поступления на юридический факультет. Зоя накричала на отца, тот не остался в долгу, девочки переругались между собой. Все разбежались по своим углам, потом дочери отправились встречаться с друзьями, а Алекс лег спать. Зоя вернулась, а Элли еще нет. Они очень злятся друг на друга или по крайней мере злились. Алекс после обеда со мной не разговаривал. Это я во всем виновата. Он и слушать не хотел о моей учебе, вот я и сорвалась. Это окончательно вывело его из себя, и он наговорил грубостей. Зоя кинулась меня защищать. Нельзя было так распускаться, и все прошло бы как надо, но Алекс нарочно задел меня. В итоге он сказал, что я могу поступать как угодно, но смысл был такой: только попробуй, и я смешаю тебя с грязью. Это в каком-то смысле победа! Жалко, что дочери поссорились, они так мало бывают вместе. И обед не получился! Надеюсь, что до отъезда они помирятся. Почему все так сложно? Где мирные семейные Дни благодарения, когда все говорят друг другу приятные вещи и никто не набрасывается на собеседника? Но дочери приехали — и то хорошо. Я очень этому рада. Хотела дождаться Элли и извиниться перед ней, но уже два часа ночи, и надо ложиться спать. С праздником тебя, старший братец. С любовью, Фред».

Брэд обрадовался, прочитав письмо, но расстроился за Фейт. У нее выдался непростой день. Они с Пэм по крайней мере не ругались. Он держал себя в руках и всеми силами старался избегать сцен.

Брэд быстро набрал ответ на тот случай, если Фейт еще не легла. Та, словно предчувствуя это, решила задержаться на несколько минут. И получила в награду новое послание. Электронная почта превратилась для них в сладкий десерт: ни один не мог удержаться, чтобы не продолжить переписку.