Алекс, судя по всему, по-прежнему ее не понимал, но перестал воспринимать ее решение как намерение оскорбить его. После разговора с мужем Фейт поняла, что и острота разлуки с дочерьми немного притупилась. Такие вечера в их семье выдавались раз в тысячу лет. Показалось даже, что Алекс простил ей намерение вернуться на юридический факультет или по крайней мере на время сменил тактику. И от этого между ними возникла такая желанная и неожиданная теплота.

Следующие две недели Фейт занималась подготовкой к Рождеству. Она купила подарки Алексу и девочкам. Муж все время находился в разъездах; они виделись настолько редко, что тема ее учебы больше не всплывала. В коротких промежутках между поездками он вечером приходил с работы домой, ужинал, бросал несколько слов и отправлялся спать. Фейт спешила подготовиться к празднику и согласилась помочь мемориальному онкологическому центру Слоуна и Кеттеринга. Она уже предупреждала их, что свободна только в течение нескольких следующих недель. Если она пойдет в январе учиться, у нее не останется времени на другие дела, но ей были благодарны за любое участие.

Она по-прежнему обменивалась с Брэдом электронными письмами, однако после Дня благодарения их корреспонденция стала короче. Брэд готовился к двум слушаниям, одновременно штудировал массу новых дел и крутился как белка в колесе. Через две недели после Дня благодарения, перед тем как отправиться на собрание в онкологический центр, Фейт пила йогурт и на всякий случай взглянула, не пришло ли сообщений по электронной почте. И обнаружила, что принята в два класса на курсы продолжающих образование — по конституционному праву и по правовому законодательству. Было приятно получить подтверждение своим планам, которые сразу стали казаться более реальными.

Она упомянула о своем успехе по телефону Брэду, и он, обрадовавшись, пообещал вывести ее в свет и отметить победу бутылкой шампанского.

— Когда ты приезжаешь? — Фейт успела забыть, что Брэд собирался на конференцию. Заседания в благотворительном комитете, рождественские покупки и подготовительные курсы отнимали массу времени.

— Через неделю, четырнадцатого. И останусь до шестнадцатого. Надеюсь, что ты будешь свободна. — Он уже сообщал ей сроки, однако не мог сказать, когда удастся, вырваться, чтобы встретиться, но намеревался провести с Фейт как можно больше времени.

— Мы ничего не планируем, однако я поговорю с Алексом. Он все время занят в конторе. Я думаю, мы сможем куда-нибудь сходить с тобой, чтобы пообедать или поужинать.

— Учти, обязательно оставь для меня время! — предупредил Брэд.

— Непременно, — пообещала Фейт.

Они еще несколько минут поболтали о предстоявшем ей вступительном тесте. Она молилась, чтобы все прошло гладко. Фейт всегда недооценивала себя, и Алекс не помогал ей справиться со своим комплексом, а, наоборот, постоянно подчеркивал ее никчемность и зависимость от него.

Затем Фейт позвонила Зое.

— Когда ты собираешься сказать папе, что в январе идешь на занятия? — спросила дочь.

Она тревожилась за мать, понимая, насколько ей важно одобрение отца. И боялась, что, если он упрется, мать не решится пойти до конца, а это обернется для нее катастрофой. Зоя так же, как и Брэд, хотела, чтобы у Фейт появилась уверенность в завтрашнем дне.

— На этой неделе. Надеюсь, он будет в приличном настроении.

— Я тоже надеюсь, — горячо подхватила Зоя. — Буду держать пальцы скрещенными, а ты вдохни поглубже и старайся изо всех сил. Но независимо от того, что он скажет, поступай, как считаешь нужным. Ты бы мне то же самое посоветовала.

— Да… наверное… — не слишком убежденно протянула Фейт.

Состоявшийся разговор оказался, как она и предполагала, трудным. В субботу супруги почти друг друга не видели. Алекс весь день работал в конторе — хотел к концу года подогнать и завершить дела, а вечером они отправились на ужин.

Опоздали, домой вернулись поздно, Алекс чувствовал себя измочаленным, поэтому сразу лег в кровать и уснул.

И только в воскресенье Фейт решилась. Алекс сидел в гостиной у камина и читал какие-то бумаги, которые принес с работы домой. Она подала мужу чашку чая и уселась у его ног.

— Алекс, — осторожно начала она. Фейт понимала, тянуть бесполезно — муж должен знать, как она намеревается поступить. Фейт не собиралась ему лгать. — Можно мне с тобой поговорить?

Алекс раздраженно поднял глаза, досадуя на то, что его оторвали от чтения.

— В чем дело? — С тем же успехом он мог сказать: «Давай, только побыстрее». Муж явно не был расположен к беседе.

Фейт решила сказать покороче:

— Я записалась в два класса в Нью-Йоркский университет. Занятия начинаются в январе. Ты знаешь, как это много для меня значит. — Она и раньше говорила, что подала документы, но теперь все окончательно решилось, и Фейт считала своим долгом об этом сообщить. В комнате повисло молчание. Алекс смотрел на нее из своего кресла и ничего не говорил, только отпивал из чашки горячий чай. Пауза показалась ей бесконечной. — Я знаю, что ты не одобряешь мое желание вернуться к учебе, — продолжала она. — Но это пока не юридический факультет. Посмотрим, как все пойдет и как мы сумеем справиться. Это всего только два предмета, а в конце семестра вместе обсудим. Но, Алекс… я действительно хочу попытаться и сделаю все возможное, чтобы на тебе это не отразилось. — Фейт очень хотелось, чтобы муж принял участие в ее решении и, если возможно, с ней согласился.

Алекс долго сурово смотрел на жену. Он прекрасно ее знал и понимал, что если он ответит «нет», то это разрушит их отношения. Теперь этого не избежать.

— Ты не получишь моего благословения, — наконец произнес он, и у Фейт все внутри сжалось, — но в то же время я не хочу брать на себя ответственность и что-либо запрещать. Решай сама, Фейт. Мне кажется, ты совершаешь глупость. Не представляю, как ты сумеешь сделать так, чтобы твоя учеба не отразилась на нас. Думаю, ты сама себя обманываешь. Если ты начнешь заниматься как следует, у тебя не хватит времени не только на меня, но и на девочек, когда они будут приезжать домой.

Фейт сама уже думала об этом. Несколько лет придется терпеть неудобства, но дело того стоило. Весь вопрос в том, как организовать свои занятия.

— Я хочу попробовать, — спокойно ответила она и испытующе посмотрела на мужа. Такие глаза растопили бы сердце любого мужчины, но Алекс умел не поддаваться на дамские уловки.

— Тогда поступай, как считаешь нужным. Но учти, даже если ты осилишь два эти предмета, что само по себе мне кажется бессмысленным, юридический факультет — это совсем иное дело. Огромная работа потребует всего твоего времени. Повторяю, не обманывайся на этот счет. — И угрожающе добавил: — А я не собираюсь с этим мириться, — после чего вернулся к чтению бумаг.

Вопрос был закрыт. Алекс не одобрил, но и не запретил, переложив всю ответственность на нее. Приходилось ретироваться с тем, что досталось. Но Фейт была готова к ответственности. Она тихо вышла из комнаты, вернулась к себе в кабинет и сняла телефонную трубку. Она звонила Зое в общежитие сказать, что возвращается на юридический факультет. И в ее голосе слышались победные нотки.