И в итоге Миша ушел в Новый год, не тревожась и не зная, что над ним нависло. Прошли новогодние праздники, начались опять походы в бассейн, и вот в пекарне «Поль Бейкери» у нас все получилось. Правила там помягче, режим пожиже, девочки после неких убеждений, не будет ли скандала… Мы передали благополучно девочкам грохотку с яйцами. Миша, придя вслед за нами, подошел, заказал себе глазунью, быстренько приготовили, позвали сначала меня, что можно забирать. Я забрал полноценные. Девушка сказала: «Вот готовые еще». Я говорю: «Слушай, рук не хватает и бегать надоело. Иди сам». Мы видим Мишу по-детски с обиженным выражением лица, который несет сковородку, где вместо полноценных двух яиц разбиты два маленьких крохотных перепелиных. «Как? Что?» Мы отвечаем: «Тебе, наверное, по новому курсу евро дали». Михаил сначала обиделся, потом рассмеялся. Девочкам мы подарили за это коробку конфет. Когда стали уходить, он спросил: «А куда девать остальные яйца?» Мы ответили: «Миш, неси домой. Ты честно их заработал, тебе покупали». «Объяснить жене наличие презерватива в кармане мне было бы значительно проще, чем вот эту початую грохотку перепелиных яиц», — прозвучал ответ.

На этом страдания Михаила не закончились — была еще угроза пельменей с металлическими рублями внутри и много чего, но чувство юмора и ум этого человека, адекватная реакция на шутки не только провоцируют меня на продолжение шуточек, но и вызывают глубокое уважение и любовь к этому умному и широкообразованному человеку.

Но Михаил! Не надо расслабляться! Все еще впереди!

9 мая 1965 года. ЧТЗ

9 Мая — безусловно, великий праздник, от которого мурашки бегут по коже, но, к сожалению, который на протяжении моей жизни видоизменился. Мое первое осознанное впечатление от 9 Мая связано с 9 мая 1965 года, когда впервые этот день объявили праздничным. Было открытие монумента танка на Комсомольской площади ЧТЗ. Дед, который всю жизнь проработал на тракторном заводе, на танковом производстве, взял меня на это мероприятие. А я как раз начинал догуливать последнее лето перед первым классом, когда можно считать «молодость заканчивается». Так сформулировал мой тогдашний товарищ Феликс Раевский, сосед по дому. Это был мой гуру и учитель по жизни. Получилось так, что мы дружили, я готовился в первый класс, а Феликс поступил на первый курс политехнического института. Казался очень взрослым и мудрым человеком. И он меня поучал: «Андрюха, в школу-то охота?» Я говорил: «Да, Феликс, охота». «Ну и дурак, — говорил, — как ярмо наденешь — до пенсии не разогнешься». Примерно так. И как раз в эти дни (был отличный майский день) мы пришли с дедом на площадь. Меня поразило, что было много взрослых мужиков, а участникам войны тогда было, соответственно, лет по 40–45. 1965 год — только входили в моду нейлоновые рубашки, изумительно ярко-воинствующе белые, и на груди, на шее, на руках у многих были страшные послеожоговые рубцы. Много было бывших танкистов. И вот это следствие войны, ассоциация с войной у меня осталась на всю последующую жизнь. И честно говоря, сейчас достаточно коробит, когда по городу едет машина с гремящей, абсолютно непатриотичной дикой музыкой, с соответствующей публикой внутри и развевающимися георгиевскими ленточками, которые играют роль такого модного хиппи-антуража. Вызывает большое раздражение и неприятие, честно говоря, обидно за тех людей, которые в 1965 году с ожогами на теле выходили открывать памятник танку в нашем же городе.

Домодедово. Шулеры

В середине 90-х годов летом, где-то в июне, случилась достаточно интересная поучительная история, когда я полетел на защиту к Елене Надвиковой в Москву, в Центр рентгенорадиологии. Она была в моем первом десятке защит кандидатских диссертаций. Не поучаствовать было совершенно грешно и неправильно. Хотя последующая жизнь показала, что я был абсолютно не прав… Но сама работа была весьма интересной. И обстоятельства складывались так, что лететь нужно было на один день. Был еще старый аэропорт Домодедово без всяких удобств. Ходили маршрутки, автобусы в центр города, электрички еще не было. Прилетев утром, я увидел, что автобус ушел. Я как бы знал и говорили, что ни в коем случае нельзя садиться в «левые» машины, какие-то такие, но черт попутал. Выхожу из аэропорта, смотрю на площади, пыльной, грязной в то время, нет рейсовых автобусов, маршруток тоже нет. Подходит совершенно нестрашный, такой домашний мужичок в потертом пиджаке, лет 60, говорит: «В город?» — «В город». «Вот привез шефа. Хочется немножко подкалымить. Давай, могу довезти. Цена до ближайшего метро как в маршрутке. Но я тут еще подберу несколько человек». — «Хорошо, подбирай».

Скоро приводит мужичков, которые оказались из Тюмени, из Уфы. Садимся в машину. Левая дверца оказалась сломанная. Но я сел первый — оказался у левой задней дверцы, сломанной. Справа от меня сели еще два человека. Один сел вперед. Водитель. Поехали. Разговор о том, о сем. Как раз начиналась стройка «Аэротеля» рядом с аэропортом. И разговор о том, что финны строят. Рейсы действительно прилетали из городов, о которых люди и говорили, как раз в это время. То есть все было хорошо просчитано. Человек из Тюмени говорит: «Да я тоже с финнами здесь работал, подарили игру интересную — финский преферанс». «О, — говорит впереди сидящий, — а я коллекционирую карточные игры. Запиши, пожалуйста, правила». Он спрашивает: «А как записать-то? Показать надо». Извлекается колода карт, дипломат, давай раскидывать. Я никогда не имел большого интереса и лишен, к счастью, интереса к азартным играм. Говорю: «Нет, мужики, у меня свои мысли, свои планы. Не-не-не». — «Даже не поучаствуешь, не поможешь?» Я говорю: «Нет, не помогу, неинтересно, не буду и не надо». — «Так точно?» «Да, точно. Давайте до метро и все. Я заплатил». Машина останавливается у обочины, недалеко от остановки «Домодедовское кладбище», что достаточно символично. Водитель выходит, дверца, сломанная слева, неожиданно открывается, и говорит: «Вылезай». Я, еще не понимая ситуации, говорю: «А что вылезай? Мы же договорились до метро». — «Ты что, не понял? Перед тобой комедию сыграли, время потратили, бензин сожгли. Ты, парень, по морде честно за все это заработал». Я понял, что действительно по морде я заработал честно. Высадили меня, в общем, обошлись очень по-мужски и гуманно, на автобусной остановке. Вылез. Благополучно добрался на рейсовом автобусе. И заклинаю вас: никогда не садитесь в случайные машины и никогда не берите карты в руки с незнакомыми людьми.

Как потом мне объясняли люди, грамотные и сведущие в этой сфере, действительно в Домодедово работала и, наверное, работает банда шулеров, которые такие образом «раздевают» лохов.