сожалению, моду сейчас приобрели разговоры о патриотизме, которые к месту и не к месту встречаются на каждом углу. Достаточно удивительно наблюдать 9 Мая, когда люди, не имеющие ни реального представления о гвардии, не являющиеся носителями реального патриотизма, цепляют на машины, куда только можно, гвардейские ленточки. И еще более обидно, так же, как в январе на выброшенные елки, смотреть на эти ленточки, превратившиеся в мусор, валяющиеся либо в урнах, либо мотающиеся, как грязная тряпка, на антеннах машин. В этом плане вспомнилась такая цитата: «Патриотизм — это острая приправа, и он должен подаваться в гомеопатических дозах. Только тогда он срабатывает, как надо, а не превращается в балаган».

Когда я учился в школе, был такой предмет НВП (начальная военная подготовка). Вели его обычно отставные офицеры разного общекультурного и интеллектуального уровня. Был у нас такой, наверное, дельный офицер из бывших моряков, которые волею судеб по хрущевским армейским реформам оказался в сухопутных войсках. То есть у парня в некоторой степени судьба поломана, но речь не об этом. На одном из первых уроков при разговорах о патриотизме он задает вопрос одному из моих одноклассников: «А скажи-ка, ты бы мог, как Александр Матросов, закрыть грудью амбразуру дзота?» Парень был неглупый, весьма порядочный, смутился и сказал: «Я не знаю даже, честно говоря. Сложно ответить». За что военрук ему тут же влепил трояк. Мы были удивлены, а почему трояк. Надо было сказать, что я готов. Сказать бездумно, сказать штампованно. Едва ли это можно назвать патриотическим воспитанием, но осадочек остался.

Цетине

Есть в Черногории в километрах 80 от побережья город Цетине или Цетинье — бывшая столица Черногории. Сейчас это довольно большое захолустье, живущее по таким горно-деревенским меркам. Хотя для Черногории этот центр довольно крупный. Там расположены многие старые посольства еще до Первой мировой войны, которые располагались в Черногории, царский дворец. Надо сказать, что черногорские цари были близкими родственниками Романовых. Сами носили частицу этой фамилии. Но очень здорово отличались от своих российских родственников тем, что жили примерно так же, как их соотечественники. Качественного отличия между домами простых, естественно, среднего класса и выше черногорцев не было. Достаточно скромный дом, множество реликвий, старинный парк, потрясающие горы. Но речь не об этом. В Цетине расположен старинный православный монастырь, который в течение веков был оплотом православия на Балканах, на перекрестке очень важных дорог. Монастырь очень небольшой, фактически это цитадель, прилепившаяся к скале, подступить к которой можно было только с одной стороны. Основной святыней, которая там хранится, является десница Андрея Первозванного. Пожалуй, после Афона я бы сказал, что это место произвело на меня сильнейшее впечатление своей непарадностью, нетуристичностью и доступ к деснице достаточно свободный: нужно попросить батюшку, который охотно пускает в храм, допускает к раке. И представляешь, сколько же славянской крови пролито в окрестностях этого места, насколько святые эти горы, и поражаешься, как на фоне всего этого черногорская скупщина подавляющим большинством голосов голосует за вступление страны в НАТО. Что это: тупость, глупость, забвение истории, результ психологической войны, развернутой против славянских народов, или просто обычное блядство? Я думаю, что, скорее всего, увы, последнее. Не всегда у достойных родителей растут достойные дети.

Черногория

И еще о Черногории. Так получилось, что я с детства дружу с мальчиком из моего подъезда Ильей Ковачевичем. Но теперь это уже дед Илья Ковачевич, отец у которого был черногорец. И с детства слышались рассказы, упоминания о стране, которую в Советском Союзе не очень и знали. Была Социалистическая Федеративная Республика Югославия, с которой были непонятные сложные отношения. А что такое Черногория, большинство моих сверстников и не знало. И вот Милован Ильич, герой Сопротивления, полковник Советской армии, проживший очень интересную жизнь, воевавший в Италии, в Черногории, вступивший в жесткий конфликт с Тито, после которого был назван изменником родины и приговорен к расстрелу, не мог поддерживать отношения с родней до 1964 года, то есть до момента снятия Никиты Сергеевича Хрущева. После ухода с политической арены этого авантюриста и вообще весьма темной личности впервые после войны (это прошло 20 с лишним лет) приехали их родственники. Тогда я был первоклассником, я вообще впервые увидел иностранцев и черногорцев. Простые интересные говорливые смуглые крестьянские люди.

Но это предыстория, откуда появился интерес к Черногории. Я уже говорил, что в течение ряда лет регулярно там бываю с участием в конференциях, в чтениях лекций, на отдыхе. Первый раз я попал в Будву в 1979 году по путевке по линии «Спутника», будучи студентом пятого курса. Это была очень интересная крутая поездка, почти запредельная. Югославия была процветающей страной. Там я впервые увидел в магазине жевательную резинку и первый раз попробовал (не помню сейчас, что это было) «Пепси» или «Фанту» из банки с колечком и маленькой дырочкой. Кстати, хочу заметить, что маленькие дырочки из российского потребления довольно быстро исчезли. Не знаю, насколько правда, но говорят, что наши деятели сумели запатентовать нынешнее большое отверстие, которое мы видим сейчас на российских банках под названием «большой русский глоток». Черт его знает, если даже неправда, то достаточно интересно, элегантно. Так вот, это был развивающийся, процветающий курорт. Хотя весной перед нашим приездом (мы были в августе) там случилось сильное землетрясение: были разрушены дома, разрушен первый супермаркет, построенный в Будве, с одной стороны. С другой стороны, мы видели, как это бурно, активно восстанавливается, видели активных людей. Прекрасное море. И потом, появившись спустя много лет, я увидел другую Будву. Это Будва в стройках: в стройках коттеджей, в стройках оголтелой недвижимости, куда не самые честные из наших соотечественников в существенной массе вливали свои деньги. Понятно, что это не Лазурка и даже не Испания, но не лучшие россияне решили там распорядиться своими деньгами. Но, тем не менее, налицо было продвижение, развитие. В основном были русские туристы, мало европейцев, иногда мелькали украинцы, слышал украинскую речь. И вот произошли известные события в Европе, известные события с курсом евро и доллара и с Украиной. И последний приезд осенью 2015 года — пустые пляжи, в значительной степени пустые отели, мало русских, практически нет украинцев, стагнация, запустение, обида на Россию, сквозящая среди местного населения. Напоминает это, правда, анекдот про гаишника, который каждый день брал с проезжающего нового русского по 100 баксов за нарушение правил, а потом, когда новый русский исчез и появился через месяц, гаишник спросил: «А где тебя не было месяц?» «Ездил на Канары отдыхать». «Что же, на