И стоило взять колоду в руки — все бы закончилось намного плачевнее. Но я им очень признателен за урок и за то, что даже совершенно законно не дали по морде. Спасибо, мужики!

Аша. Авария

Очень много приходилось и приходится ездить по области. Однажды летом, где-то в самом начале 2000-х годов, поехали мы небольшой компанией, в которой были тогда еще совсем не профессор Насрулла Шаназаров и профессор Саша Жаров. Приехали проверять онкологическую службу в город Ашу. Лето. Отличная уральская природа. По дороге туда остановились в месте, где мы всегда летом останавливаемся, у пересечения шоссе М5 с речкой Юрюзань, там есть изумительное место для купания. Воды было в реке достаточно много. Хорошо искупались. Особенно забавно, когда в жаркий день ложишься в быстрину, берешься руками за камень, тебя, как тряпку, полощет в течении.

Приехали в Ашу, за два дня сделали все необходимые дела, тоже, естественно, посетили и речку, и лес, и где-то в обед отправились домой, чтобы засветло успеть в Челябинск. И между поворотами на Бакал и Сатку видим жуткую аварию: лесовоз, непонятно в силу каких причин, ушел в кювет, по дорожной части раскатились бревна. Два человека. Открыта дверца. Выходим. Водителя, видимо, выбросило из кабины. Открытый перелом правой голени в нижней трети. Открытый настоящий: сломаны обе кости, на кожно-мышечном лоскуте висит стопа. Слава Богу, его напарник воспользовался аптечкой. Заверяю вас: это, как показала жизнь, нелишняя абсолютно вещь. Он успел наложить жгут. Мы подъехали. Что было в нашей аптечке, то есть толченый пенталгин, холодная вода, проверили жгут, поправили повязку, чем могли, помогли, созвонились с бакальской скорой. Тут же остановилась еще какая-то машина, выскочила очень активная безграмотная баба, которая начала всем командовать. Кто она, мы так и не узнали. От помощи мы нелюбезно отказались. Вот она быстро и уехала.

Что было действительно страшно, что подъехала машина ГАИ. Два сотрудника Госавтоинспекции не поинтересовались, что с водителем, не поинтересовались, кто мы, что мы, на каком основании мы что-то делаем с человеком, не узнали, вызвана ли скорая, начали отводить потоки, чтобы не попортили бревна — вот такие вещи. Интереса никакого не было. Вскоре подъехала скорая — обычный УАЗик-буханка. Вылез водитель. Совершенно юная девочка, недавно окончившая медучилище, лет 17, тоненькая, слабенькая, маленькая. То есть при полном отсутствии интереса гаишников им бы с водителем никогда на носилках этого парня в кузов не затащить. Подняли, помогли установить капельницу, позвонили в больницу, что едет вот такой, чтобы готовили операционную. Мы с достаточно дрожащими руками и ногами двинулись вперед. Потом через несколько дней звонили из Сатки. Было естественно, что ногу мужику спасти не удалось. Была ампутация. Но, славу Богу, ни сепсиса, ни гангрены не было. Кто он, что он, ни имени, ни фамилии, естественно, я не знаю, ни дальнейшей судьбы его. Но вот это ощущение незащищенности на дороге и понимание на своей шкуре, что может сложиться ситуация, что, кроме тебя, твоего попутчика и неких случайных людей на дороге, тебе никто не поможет. Если бы его напарник не наложил вовремя жгут, то, я думаю, его бы просто не было бы на свете. Поэтому, друзья мои, аптечки, соблюдение правил дорожного движения, скоростной режим и помощь на дороге — это действительно святое. Одно из самых страшных впечатлений моей врачебной практики — это вот эта оторванная нога, висящая на кожно-мышечном лоскуте.

31-я физико-математическая школа

Классный руководитель Владимир Николаевич Тимофеев. Когда он появился в нашем классе, это был 9-й класс, вызвал большое удивление, даже, если хотите, определенный восторг, вольнодумец, образованный вольнодумец, прекрасно знающий литературу Серебряного века, современную советскую литературу. Это было большой редкостью в то время. Особенно это было контрастом после нашего классного руководителя Тамары Алексеевны Логиновой, которая занималась с нами с 5-го по 8-й класс. Тамара Алексеевна была таким учителем с пионервожатским прошлым в классическом понимании этого типа: строгая, собранная, абсолютно социально-адекватно-ориентированная для середины 70-х годов. И вот Владимир Николаевич, который мог появиться в субботу утром на уроке литературы изрядно поддатым, который мог читать вместо программных материалов стихи Андрея Белого, Игоря Северянина, Сергея Есенина, который преподнес нам известную, популярную теперь книгу «Тревожный месяц вересень», которая была для того времени очень смело и правдиво написана, во многом открывала правду на те процессы, которые шли в Западной Украине в конце войны и после войны, которые нашли свое эхо именно сейчас. Он писал и стихи, будучи глубоким пенсионером, издал небольшую книжку своих стихов. В основном это короткие, я бы сказал эпиграммки, записки, часто остроумные, часто удачные, но мне запомнилось вот что:

Хорошо быть старым:

Водки пьется меньше.

Транспорт возит даром

И не надо женщин.

Остроумно, грустно, светло. Владимир Николаевич оставил свой след в наших жизнях. Спасибо ему за это.

Любимые афоризмы

Есть ряд афоризмов, которые помогают в жизни осмысливать ее, относиться с юмором, переносить невзгоды. Авторство части из них я знаю, части — нет.

Вот некоторые из них:

«Лес горит от своих деревьев».

«За каждым подвигом стоит чья-то безалаберность, которая имеет имя, отчество, фамилию и должность, а должна иметь еще и срок» — Лазарь Моисеевич Каганович.

Черчилль: «Внезапные заморозки погубят весеннюю завязь». «Не пытайтесь жить вечно, ничего из этого не получится».

Из Екатеринбурга старик Букашкин, местный андеграунд: «Ну, до чего же хорошо: и жизнь прожил, и жив ишо!»

Конрад Аденауэр: «Никогда не путайте энергию с силой».

«Все живы, когда каждый у себя, и все для кого-то мертвые».

«До прихода к психотерапевту он просто ссался в постель, а теперь еще и гордится этим».

Астрид Линдгрен: «Если он ест оладьи с вареньем, то не может быть настолько ужасным».

Лесков, умирая, сказал: «Жизнь дана не для счастья».

Кто-то из восточных деятелей: «Умный хвастает старым батюшкой, глупый — молодой женой».

А вот Корней Чуковский: «Я составил список людей, присутствие которых на моих похоронах крайне нежелательно». Дельный совет, вообще нужно такой списочек тоже составить.

Сергей Капица на вопрос: «Какой день лучший в вашей жизни?», ответил: «Завтрашний».

Несколько мрачновато, хотя это надгробная эпитафия на мемориальной доске Николая Владимировича Васильева, академика РАН, многолетнего заместителя директора по науке Томского института онкологии: «Гори, гори во мраке пламя, когда придет прощанья час! Спасибо тем, кто рядом с нами, спасибо тем, кто сменит нас!» Николай Владимирович сыграл довольно большую роль в защите моей кандидатской диссертации. Он был блестящим иммунологом, председателем ученого совета, на котором я защищался. В