– Хидейоши! Садато! Сюда!

Он подставил катану под рубящий удар китайского клинка, отбил его и тут же отпрыгнул в сторону. Артем понимал, что он не великий фехтовальщик, и решил по возможности уходить от схватки сразу с двумя противниками, то есть попросту убегать, благо места для этого хватало. Он рассчитывал дождаться подмоги.

Второй пират размахивал топором, здорово похожим на мясницкую секиру, а в другой руке держал двузубец на коротком деревянном черенке, предназначение которого стало ясно Артему вмиг – поймать клинок противника между зубцами и вырвать его, крутанув сие оружие.

Артем даже сам не понял, как так получилось. Подвернулась возможность, и он ее использовал, почувствовал, что достанет, и перерубил черенок двузубца.

«На железо надо было сажать, бестолочь», – подумал он.

Артем кружил перед пиратами и вокруг них в замысловатом танце, здорово похожем на вольные упражнения в спортивной гимнастике. Впрочем, что тут удивительного, когда он и есть гимнаст. Ему пришлось упасть, перекатиться, вновь вскочить на ноги, сделать сальто назад, изобразить полушпагат, вновь упасть и перекатиться. Пираты явно были сбиты с толку подобной тактикой. Зуб можно было дать за то, что ни с чем подобным раньше им сталкиваться не доводилось. Артем же, ни на мгновение не останавливаясь, беспрерывно перемещаясь, старался, чтобы они мешали друг другу, чтобы один постоянно оказывался перед другим. Он не выпускал из виду топор. Пират, который им орудовал, наверняка умел его метать. Заполучить в лоб такую серьезную железку Артему никак не хотелось.

Наконец-то! Из двери хижины сперва вылетел какой-то незнакомый Артему человек, попятился, зажимая двумя руками живот, и рухнул на колени. За ним следом выскочил Хидейоши, взмахнул катаной и снес ему голову.

А вот дальше самурай Хидейоши поступил в точности так, как тот самый положительный киношный герой. Он повернул меч плашмя, хлопнул им по спине пирата с топором, когда тот обернулся, дал ему еще секунду на изготовку и двумя взмахами меча покончил дело.

Артем мог бы подождать, когда освободится Хидейоши, тем более что и Садато выскочил из дома, но ждать он не стал. Заметив, что пират, вооруженный китайским мечом, отвлекся на появление новых лиц и на миг потерял из виду прежнего противника, Артем прыгнул вперед, сделал кувырок и, выходя из него, вонзил клинок в живот противника. Катана вошла в плоть по самую рукоять.

Артем выдернул меч. Тугая горячая струя крови хлестнула из раны, обдала край штанов и таби Артема и заставила его отступить назад. Пират завалился боком на землю. Он был еще жив и умирал бы мучительно, если бы не Артем. Посол отвел катану, примерился. Пират поднял глаза, кивнул, благодаря за милосердие, выпрямился, как уж смог, и отвел голову назад. Артем взмахнул катаной и подарил пирату хорошую смерть от меча, достойную воина.

Адреналин еще бушевал в его крови, но все было закончено. По крайней мере здесь, перед входом. Хидейоши отправил меч в ножны, Садато расхаживал взад-вперед и явно был несколько недоволен тем, что на его долю не досталось врагов. Теперь уже можно было сказать наверняка, что противников не осталось и за домом, так как оттуда показался айн. На туловище дикаря виднелись темные стекающие подтеки. Это была кровь тех пиратов, которые бросились за дом, желая посмотреть, что там происходит. При айне по-прежнему были только кинжал восточного вида и нож. Он не польстился ни на какое другое оружие, которое имелось у погибших пиратов.

– Это свой! – поспешил крикнуть Артем, показав на айна.

Из дома тем временем выбежали все остальные, никого внутри не осталось. Даже раненый Абуэ кое-как выбрался наружу.

– Он свой, – еще раз проговорил Артем, снова показал на айна, усмехнулся и добавил: – Он нам помогает.

Айн ни на кого не обратил внимания и молча вошел в дом.

– Хорошо придумано, Ямомото-сан! – подошел к Артему Садато.

Кстати, еще какие-то два месяца назад Кумазава-старший наверняка простецки хлопнул бы Артема по плечу. Сейчас этого делать было уже нельзя, поскольку он находился в подчинении у господина посла.

– Отлично вы их выманили! С этими дикарями и свиньями нельзя поступать благородно. Так что случилось в доме вождя?

– Меня взяли в плен, – повысив голос, чтобы слышали все, произнес Артем.

Он подошел к входу в дом, где ветер задувал чуть меньше и говорить было проще.

– Посадили в яму, я сбежал. Это сиккэн Ходзё Ясутоки нанял пиратов, чтобы они убили меня и всех вас.

– Проклятый выродок! – воскликнул Садато.

– Два выродка, и оба проклятые, – поправил Артем. – Но об этом мы потом потолкуем. Сперва надо сбежать отсюда. Вы все целы?

– Целы, – отозвался Садато.

– Так что же, у вас даже оружие не отобрали? И монеты на месте?

– Все на месте. Нам сказали, что ты задержался в гостях, да и нас они приняли как гостей. Если бы эти грязные свиньи попробовали что-нибудь у меня отобрать, то здесь к твоему приходу уже валялись бы их трупы!

– Понятно, – сказал Артем. – Теперь вот что. Хидейоши! Ты поведешь всех к лесу, – для пущей ясности Артем показал направление рукой. – Потом пойдешь вдоль леса до берега. Мы будем уходить отсюда на нашем корабле.

Артем даже сделал паузу, ожидая, что кто-нибудь непременно с ужасом воскликнет: «В такой шторм!» Но, к его удивлению, никто никак не прореагировал на сказанное. Странный все же народ эти японцы. Ведь они искренне верят, что господин посол знает, что делает.

– Самое сложное для нас – добраться до корабля. Хидейоши, ты видел сегодня на берегу тяжелые весельные лодки? Мы можем отправиться на них, но тут все будет зависеть от того, где наш корабль, где лодки, что там с ветром. Посмотришь на месте, что и как.

– Почему я? А ты сам?.. – не выдержал молчун Хидейоши.

– Позже, позже. Сперва запомни то, что я скажу. Возьмешь всех людей, захватите лодку и плывите на корабль. Не забудь, что на корабле остались двое вако, хотя для вас это мелочь. Справитесь. И вот еще. Если ничего не выйдет с лодками, то добирайтесь до корабля вплавь. Деньги в случае чего бросайте, еще не хватало из-за них пойти ко дну. Захватишь корабль, жди нас. Если не дождешься, то уходи в море. Куда плыть, решай сам. Думаю, разумнее всего будет вернуться в Ямато. Я возьму с собой нашего нового друга, и мы с ним вернемся в дом вождя. Я должен забрать посольские грамоты и свои мечи.

– Правильно! – рубанул воздух кулаком Садато. – Нельзя оставлять собакам самурайское оружие!

Никто не воскликнул: «Как, из-за грамот, из-за мечей?!» – хотя Омицу, как приметил Артем, на секунду прикрыла глаза и что-то пробормотала себе под нос. Скорее всего, она высказывалась в его адрес и вряд ли имела в виду что-то доброе и похвальное. Он и сам понимал, что собирается поступить, скажем так, не совсем разумно, если подходить к данному вопросу с позиции здравого смысла и нормальной человеческой логики. Однако та же Ацухимэ, дочь самурая, воспитанная на примерах героического эпоса, скорее всего, одобрит его выбор. Хотя поди-ка скажи хоть что-то наверняка, когда дело касается женщины.