— Бетани! Ну что ты!

Она прижала колени к груди, спрятала в них лицо и ничего не ответила. Эрек сел рядом и стал гладить по голове и по щеке. Чешуя постепенно исчезала, когти спрятались.

— Ничего-ничего. Успокойся. Все уже закончилось.

Эрек сидел, положив руку Бетани на плечо, пока она не перестала всхлипывать и не заснула. Тогда он тоже провалился в сон, а когда открыл глаза, почувствовал, что умирает с голоду. Солнце клонилось к закату. Он потормошил Бетани:

— Эй! Пора вставать. Надо поесть и найти укрытие, пока не стемнело.

Бетани открыла глаза и не смогла сдержать вздох облегчения, увидев, что Эрек снова выглядит по-человечески.

Эрек вытащил из рюкзака поднос.

— Знать бы, как эта штука работает…

Он повертел поднос в руках, потер, постучал по нему — безрезультатно. А Бетани объявила, как официанту в ресторане:

— Нам гамбургеров, пожалуйста.

На подносе тут же появились два больших сочных гамбургера. Эрек взял один и запустил в него зубы.

— Надо же! Это самый вкусный гамбургер на свете!

Бетани кивнула с набитым ртом.

— Еще нужен кетчуп, — приказала она. — И маринованные огурчики.

На подносе появились картонные мисочки с кетчупом и огурцами. Эрек макнул гамбургер в кетчуп и заказал картофельные чипсы и омлет с сыром — и все это немедленно возникло на подносе. Эрек подцепил кусок омлета пальцами и отправил в рот.

— Ну ты и варвар! — Бетани расхохоталась и сказала подносу: — Нам нужны вилки.

Они съели омлет пластиковыми вилками, прикончили чипсы, и Эрек решил, что почти сыт.

— Теперь мороженое с нектаром, — распорядился он. — И ложку. Бетани, а ты что будешь?

— То же самое. Выглядит аппетитно.

Они слопали мороженое, выпили молока с горячим шоколадным печеньем и убрали поднос в рюкзак.

— Спасибо, Джем! — пропела Бетани.

Ребята побрели меж деревьев куда глаза глядят. Под ногами Бетани шуршали опавшие листья и трещали ветки, Эрек в волшебных кроссовках ступал бесшумно. Ни тропы, ни дороги не было. Бетани вдруг испуганно замерла и прошептала:

— Смотри! Там гиена. Она опасна?

Эрек увидел животное вроде большой серо-коричневой собаки с торчащими ушами. Собака посмотрела на них и убежала прочь. Эрек немного занервничал.

— Не думаю. По крайней мере, никаких смутных мыслей у меня нет. И в дракона я не превратился.

Он надеялся, что в случае опасности снова сможет превратиться, но не знал наверняка.

— Ты был очень страшный, — призналась Бетани и быстро добавила, заметив, как вытянулось у него лицо: — Ну, в смысле, не то чтобы совсем-совсем страшный. Просто мне надо к этому привыкнуть.

Солнце опускалось все ниже, а вокруг были только джунгли и никаких признаков человеческого жилья. Хорошо хоть, что погода стояла теплая.

— Как думаешь, где мы? — спросил Эрек. — Хотел бы я знать… Или хотя бы куда нужно идти.

Чем больше он об этом размышлял, тем больше его одолевали мрачные мысли.

— Если подумать, Бетани, я вообще ничего не знаю. Не знаю, где я. Не знаю, кто я. Не знаю, почему Камень судьбы и скипетры считают меня будущим королем. Я вдруг узнал, что моя родная мать жива, но понятия не имею, кто она и почему меня покинула. Я выяснил, что мой отец тоже жив, но не знаю, где его искать и почему он меня бросил! Акдагаз утверждал, что он отличный малый, только мне от этого не легче. Я привык считать своим отцом другого человека — того, кто много раз являлся мне в одном и том же кошмаре. Но нет, то был не мой отец, просто Воротила Воспоминаний любезно подсадил мне в голову чужую память. Мне вообще везет на такие подарки судьбы. А теперь новые новости! Оказывается, я не единственный законный правитель. Те двое, что должны править вместе со мной, существуют. Еще двое ребят! Если, конечно, они тоже дети… И самое ужасное, что король Питер знает, кто они, но скрывает это от меня! — Эрек горько усмехнулся. — Ну что ж, порадуемся хоть тому, что они вообще существуют. Если я пройду испытания, коронуют нас троих, а братья Штейн останутся с носом.

— Я в этом не уверена, — сказала Бетани. — Один из этих будущих правителей пропал, а второй — точнее, вторая — ничем не может тебе помочь и должна находиться под защитой. Так король Питер сказал.

Услышав о короле Питере, Эрек скорчил раздраженную гримасу.

— Короче, я не знаю ничего ни о себе, ни о родителях. Не знаю, где я и что должен делать. — Он посмотрел Бетани в глаза. — Может, мне лучше просто домой пойти?

— Есть одна закавыка, — ответила она. — Верхний мир умирает, из него исчезают пчелы и утекает Субстанция. Если мы этому не помешаем, никакого дома не станет.

Над головой раздался визг. На ветвях скакали и раскачивались белые обезьяны с черными руками, ушами и грустными черными мордочками. Одна из них бросила на землю фонарик-самосвет, который со стуком упал Эреку под ноги.

— Что?! Это же мой фонарь! Откуда они его взяли?

Он поднял фонарь, проверил, работает ли он, хотел убрать и обнаружил, что рюкзак расстегнут. Кошеля с монетами не было. К счастью, волшебный поднос лежал на прежнем месте.

— А ну, верните деньги! — рявкнул Эрек, задрав голову.

Обезьяны завизжали, их чириканье очень напоминало злорадный смех.

— Жаль, что я не могу сейчас превратиться в дракона!

Эрек погрозил кулаком, и обезьяны стали потрясать кулачками в ответ. Они качались на ветвях и противно верещали, как будто смеялись над ним.

— Отдайте деньги, вы, тупые блохастые твари! Валите ковырять друг у друга в носу!

Бетани начала хихикать. Обезьяны открыли кошель и начали перебрасываться монетками с поразительной ловкостью — хоть бы одну уронили!

— Это мое! Отдайте!

Одна из обезьян выбрала блестящую золотую монету с дырочкой посередине и метко запустила Эреку в голову.

— Ай!

Эрек стал бросать в обезьян палки, но ни разу не попал.

— Не надо, — одернула его Бетани. — Они же хорошенькие!

— Очень хорошенькие, — буркнул Эрек, подобрал золотую монету и сунул в карман. — Мелкие воришки!

Он нашел палку побольше и швырнул в обезьяну, попав ей в плечо. Обезьяна даже не поморщилась, но Бетани пришла в ярость.

— Эрек! Хватит! Ей же больно!

— Они сперли все наши деньги! — Эрек в бешенстве пнул землю. — Почему ты их защищаешь?!

— Потому что они хорошенькие! — огрызнулась Бетани. — А ты почему такой эгоист?

Эрек не понял, что эгоистичного в том, чтобы пытаться отвоевать украденное добро, но все равно устыдился. Настроение стало еще хуже. Темнело, а ночлега они до сих пор не нашли.