– Вы знали мать Молли? – спросил я с любопытством.

– На самом деле нет. Она ушла, выйдя замуж за свечника, еще до того, как я появилась в Баккипе. Но я действительно знала леди Хизер, и она была добра ко мне, – она отвела мой вопрос.

– Но разве я не мог бы прийти в ваши комнаты, и поговорить там с ней наедине, и...

– Я не дам повода для скандала! – заявила она твердо. – Фитц, у тебя есть враги при дворе. Я не позволю, чтобы они, желая причинить тебе боль, как-то навредили Молли. Вот. Теперь, наконец, я высказалась достаточно ясно?

Она откровенно и просто говорила о тех вещах, о которых, как я считал, она ничего не знает. Что ей было известно о моих врагах? Может быть, она считает, что это просто обычные дворцовые дрязги, – хотя при дворе и этого было бы вполне достаточно? Я думал о Регале, о его изворотливости и о том, как он может тихо поговорить со своими прихлебателями на празднике, и все будут ухмыляться и шепотом комментировать критические замечания принца. Я думал, что мне следует убить его.

– По тому, как ты выпятил челюсть, я вижу, что ты понял. – Пейшенс встала, поставив чашку на стол. – Лейси, я думаю, теперь Фитц Чивэл должен отдохнуть.

– Пожалуйста, по крайней мере скажите ей, чтобы она на меня не сердилась. Скажите, что я не был пьяным прошлой ночью. Скажите, что я не хотел обманывать ее или причинить ей какой-то вред.

– Ничего этого я не скажу! И ты тоже, Лейси. Не думай, что я не вижу, как ты подмигиваешь. Я настаиваю, чтобы вы соблюдали приличия, вы оба. Запомни это, Фитц Чивэл. Ты не знаешь Молли. Она не знает тебя. Вот как это должно быть. Теперь пойдем, Лейси. Фитц Чивэл, я жду, что за сегодняшнюю ночь ты отдохнешь.

Они ушли. Я тщетно пытался перехватить взгляд Лейси и заручиться ее поддержкой. Дверь за ними закрылась, и я снова откинулся на подушки. Я пытался запретить себе восставать против запретов Пейшенс. Как бы это ни было неприятно, она была права. Я мог только надеяться, что Молли мое поведение покажется скорее легкомысленным, чем подлым. Я встал с кровати и подошел к камину помешать угли. Потом я сел и оглядел свою комнату. После месяцев, проведенных в Горном Королевстве, она казалась довольно мрачной. Единственным украшением, если так можно его назвать, был пыльный гобелен, на котором король Вайздом приветствовал Элдерлингов. Я получил его вместе с комнатой, так же как и кедровый сундук в ногах моей кровати, и теперь окинул его критическим взглядом. Он был старым и в нескольких местах поеденным молью. Но я понимал, почему этот гобелен был “изгнан” сюда. Когда я был младше, он являлся мне в кошмарах. Он был выткан в старом стиле, поэтому король Вайздом выглядел странно растянутым, в то время как у Элдерлингов не было сходства ни с одним существом, когда-либо виденным мною. На их торчащих плечах было что-то, напоминающее крылья. А может быть, имелось в виду окружающее их сияние. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть их.

Потом я задремал и проснулся от сквозняка, холодившего мне плечо. Тайная дверь у камина, которая вела во владения Чейда, была приглашающе открыта. Я медленно встал, потянулся и стал подниматься по каменным ступеням. Так же я шел в первый раз, давным-давно, как и теперь, в одной ночной рубашке. Я шел тогда следом за пугающим стариком с рябым лицом и глазами, острыми и блестящими, как у ворона. Он предложил научить меня убивать людей. Он также предложил, хотя и не произнес этого, стать моим другом. Оба предложения я принял.

Каменные ступеньки были холодными. Здесь по-прежнему были паутина, пыль и сажа под укрепленными на стенах факелами, как и раньше, эту лестницу и жилище Чейда не убирали. Все выглядело таким же, как и прежде. В одном конце комнаты был очаг, на голом каменном полу стоял необъятный стол. На столе царил обычный беспорядок. Ступки и пестики, липкие тарелки с мясными остатками для Слинка, горшки с сушеными травами, таблицы и свитки, ложки, щипцы и почерневший котелок, от которого все еще шел вонючий дым.

Но Чейда здесь не было. Нет, он был в другом конце комнаты, и его кресло с толстыми подушками располагалось перед танцующим огнем камина. Ковры устилали пол, один поверх другого, и на столе, украшенном изящной резьбой, стояли стеклянная миска с осенними яблоками и графин вина. Чейд торчал в кресле, как свеча в подсвечнике. В руках у него был полураскрытый свиток, который он поворачивал к свету по мере прочтения. Мне это показалось или теперь он держит свиток дальше от своего носа, чем раньше, а его худые руки высохли еще больше? Я подумал, постарел ли он за те месяцы, что меня не было, или я просто не замечал этого раньше? Его серый шерстяной халат выглядел таким же поношенным, как прежде, длинные волосы ниспадали ему на плечи и, казалось, были того же цвета, что и халат. Как всегда, я стоял молча, ожидая, что он соизволит поднять глаза и заметить мое присутствие. Кое-что изменилось, но кое-что нет. Он наконец опустил свиток и посмотрел в мою сторону. Несмотря на шрамы, испещрявшие его лицо и руки, королевская кровь в нем была почти так же очевидна, как и во мне. Я мог бы вспомнить, что он мой двоюродный дедушка, но наше родство ученика и учителя было ближе любой кровной связи. Он оглядел меня. Я бессознательно выпрямился под его критическим взглядом. Голос его был серьезным, когда он приказал:

– Выйди на свет, мальчик.

Я послушно сделал несколько шагов и остановился. Он изучал меня так же внимательно, как свиток.

– Если бы мы были низкими предателями, ты и я, мы могли бы постараться, чтобы люди отметили твое сходство с Чивэлом. Я мог бы научить тебя стоять так, как стоял он. Походка твоя уже похожа на походку принца. Я мог бы показать тебе, как добавить морщин твоему лицу, чтобы заставить тебя казаться старше. Ты почти одного с ним роста. Ты мог бы научиться его особым словечкам и тому, как он смеялся. Потихоньку мы могли бы собрать силы – осторожно, так, что никто даже не понял бы, что происходит. И в один прекрасный день мы могли бы выступить и захватить власть.

Я медленно покачал головой. Потом мы оба улыбнулись, я подошел и сел на камни очага у его ног. Огонь приятно согревал мою спину.

– Полагаю, это моя работа. – Он вздохнул и сделал глоток вина. – Мне приходится думать о таких вещах, потому что я знаю, как другие будут думать об этом. Однажды, раньше или позже, какой-нибудь мелкий лорд решит, что это хорошая идея, и придет к тебе с ней. Подожди и увидишь, прав я или нет.

– Разрази меня гром, если это произойдет! С меня хватит интриг, Чейд. Эта игра оплачивается не так хорошо, как я надеялся.

– Ты не так уж плох, учитывая руку, с которой имел дело. Ты выжил. – Он смотрел мимо меня в огонь. Вопрос, повисший между нами, был почти осязаем. Почему король Шрюд выдал принцу Регалу, что я был обученным убийцей? Почему он поставил меня в положение, в котором я должен был докладывать и принимать приказы от человека, который хотел бы видеть меня мертвым? Может быть, он продал меня Регалу, чтобы отвлечь его от других планов? Если я был жертвенной пешкой, то остаюсь ли и теперь отвлекающей наживкой для младшего принца? Я думаю, что даже Чейд не мог бы ответить на все эти вопросы, а задать их было бы чернейшим предательством того, в чем мы оба поклялись. Быть людьми короля. Мы оба давно отдали наши мысли в собственность Шрюду для защиты королевской семьи. Не наше дело спрашивать, как он хочет использовать нас. Этот путь вел к измене.