* * *

Ирма любовалась Леськой, до чего же красотка выросла у них с Ташкой, именно у них. Потому что, даже живя до пяти лет в семье, её папаша никак не занимался воспитанием дочери, а уж после и тем более забыл, словно и не было у него другой семьи. Олеся была очень похожа на Ташку в молодости, такие же огромные голубые глаза, распахнутые настежь. Правда, характер у нее был другой, более бойкий, что ли, это достижение в воспитании Ирма приписывала себе, потому как своим примером она всегда пыталась показать Леське, что надо быть сильной и стойкой. Как быстро бежит время, ведь, казалось, еще вчера Ирма и пятилетняя Леська, которая была не по годам сообразительной, вытягивали Ташку из затяжной депрессии после предательства сволочи Валерика, а вот уже Леське два дня назад стукнуло восемнадцать.

Мысли прервал звонок в дверь, уже по привычке, которой раньше в принципе не водилось, Ирма посмотрела в глазок – на пороге стояла Таша с каким-то типом и подпрыгивала от нетерпения.

– Где она? – ворвавшись в квартиру, спросила подруга, готовая уже рухнуть в обморок.

– В кухне сидит и боится встать, говорит, мать так орала: «Сядь и не вставай», – что, возможно, от этого зависит чья-то жизнь. Ребенок ничего не понял, но решил перестраховаться, прижав свою пятую точку к моему стулу.

Ташка выдохнула, словно силы закончились, и уселась здесь же, в прихожей, даже не пройдя дальше.

– Вы сказали, у вас в квартиру дверь была открыта, – встрял в разговор незнакомец, который так и остался стоять за порогом квартиры, переминаясь с ноги на ногу.

– Да. – Махнула головой Таша. – Так дочка сказала.

В этот момент Леська в компании с Антоном Павловичем тоже подтянулась на импровизированное собрание.

– Ну даю – Она подскочила к матери и крепко поцеловала её в щёку. – Я подошла, хотела открыть, а дверь сама распахнулась, ну, я зашла в коридор, одновременно набирая тебе, а уж когда ты заорала, то я даже сумку там оставила у порога и выскочила на площадку. – Было видно, что Леська напугана.

– Давайте я схожу посмотрю, – предложил мужчина.

– Пойдемте вместе, – вздохнула Таша.

– Может, я один? – все-таки попытался настоять Клим.

– Нет. – Категорически покачала головой Таша. – По-моему, у меня там не прибрано, я дома была два дня назад, точно не помню.

– Любите погулять? – уточнил Клим.

– Нет, – на полном серьезе ответила Таша. – Просто позавчера меня чуть не задушил хулиган у квартиры, так вот я боялась возвращаться, пока все не разрешится.

– Не разрешилось? – вновь попытался внести ясность Клим.

– Как видите.

– Тогда еще вопрос: если вы настолько забывчивы, что не помните о размерах хаоса в вашей квартире, то есть вариант, что вы забыли закрыть дверь, переодеваясь сегодня утром? Ну, не ходите же вы два дня в одном и том же?

– Нет, – немного придя в себя и снова замечая, какой это Клим противный, ответила Таша. – Память у меня отличная, просто в тот день прям навалилось: и с работы уволили, и душитель этот, и из лужи меня окатили. К тому же это был первый день рождения Леськи, который я отмечала без неё.

– Ну, последний аргумент все объяснил. – Махнул головой Клим, и было непонятно, он сочувствует или издевается.

– А насчет одежды: мы все живем на два дома, у меня полно одежды, которая хранится у Ирмы, – сказав это, Ташка показала пальцем на подругу, та палец демонстративно убрала и гордо сказала нахалу, который устроил в её дверях настоящий допрос:

– Ирма – это я, а вы кто?

– Я Клим Январь, – представился он.

– Странная у вас кличка, – оценила Ирма.

– Это не кличка – это фамилия, а кличка у меня Клинок, если вы привыкли общаться исключительно так. – Незваный гость вел себя нагло и даже пытался хамить, но Ирма была не сахарная, поэтому ответила:

– Можете называть меня Багирой, а это, – она указала на Антона Павловича, – мудрый Каа.

– Договорились, – ответил Клинок, – а теперь давайте проверим бардак, как я понимаю, в квартире Балу.

– Это потому что я толстая? – на полном серьезе обиделась Таша.

– Нет, мам, это потому что ты добрая, – постаралась успокоить её Леська.

– Ну, всё, – не выдержал и засмеялся Клим, – разбегайтесь, бандерлоги, мы идем! Давайте, добрый Балу, показывайте свою берлогу.

* * *

– Да, с памятью у вас и правда проблемы, – сказал Клим, оглядываясь вокруг. – Забыть, что дома такой бардак, – это надо было умудриться.

В квартире действительно творился кошмар. Все шкафы, включая трюмо, были вывернуты и выпотрошены. Создавалось впечатление, что проходил обыск, причем он проводился в сжатые сроки, и человек, по сути, не знал, что искал. Клим видел не раз такие квартиры, они всегда смотрелись жалко и страшно одновременно. Личные вещи людей, которые раньше бережно хранились на своих полках, теперь валялись на полу и казались униженными. Доверяя своему опыту, а не делать этого просто не было причин, Клим однозначно сделал вывод, что человек, работающий здесь, а он здесь именно работал, знал свое дело. Все мыслимые и немыслимые для простого человека места были проверены.

«Кто ты?» – подумал про себя Клим, глядя на растерянную Ташу, бродящую среди своих вещей, по-уродски валяющихся под ногами.

– Вам есть где пожить, пока полиция не разберется? – спросил её Клим, в этот момент серьезно.

– Да, мы сегодня все вместе едем на «фазенду», – рассеянно сказала она. – Сейчас как раз должен был приехать Марк и отвезти нас туда.

– Кто он вам? – напрямую спросил Клим.

– Никто. – Таша была обескуражена вопросом, потому как не задумывалась в последнее время на этот счет. – Он просто вчера врезался в Ирму, ну, в машину. Чувствуя свою вину, он отправил её в ремонт, ну, машину.

– Про автомобиль я все понял, – сказал Клим, с нетерпением ожидая развязки сюжета.

– Ну, вот, и на время ремонта предложил быть нашим шофером. Он хороший человек, – уверенно закончила свою характеристику Марку Таша.

– Ну, ладно, поезжайте на свою фазенду с хорошим человеком, – разрешил Клим, – только оставьте мне свой телефон.

– Зачем? – удивилась Таша.

– Ваше сообщество любителей Киплинга мне теперь не чужое, буду переживать, – пояснил он.

Видимо, этот ответ Ташу полностью удовлетворил, потому как она молча подняла с пола какой-то листок, в другой куче выискала карандаш и, написав девять цифр, протянула листок Климу, тот не удержался и пошутил:

– Всё у вас не слава богу, я думал, вы просто продиктуете, а я запишу ваш номер в свой телефон, ну да ладно, можно и так.

– Не сильно ли много у вас претензий? И вообще, я не Балу, а скорее Ракша, вы меня просто плохо знаете, – неожиданно сказала Таша, видимо, решив прояснить этот больной вопрос.