Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я решила подождать ответа Тома. Если он до вечера не ответит, то, наверное – наверное – я могу сходить выпить с Тедом еще раз.
Понедельник, 8 ноября, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 11:31:
В общем, я здесь, если захочешь.
Понедельник, 8 ноября, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 11:35:
И когда захочешь.
Понедельник, 8 ноября, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 18:03:
Дарси, я хочу дать новое обещание вместо старого обещания номер четыре, которое выглядело как «на какое-то время вообще забыть о мужиках и воспринимать перерыв с Томом как отдых от мужчин в целом». Новое обещание такое: «Забыть о мужчинах, с которыми я могла бы влезть в долгосрочные отношения, но эпизодические встречи допустимы, если Том не отвечает».
Понедельник, 8 ноября, Беттс, Дарси ‹[email protected]› написала в 18:10:
Привет, Дуа Липа[6], рада получить твое письмо. Зачем тебе делать какие-то исключения, вместо того чтобы держаться подальше от мужчин вообще?
Понедельник, 8 ноября, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 18:15:
1. Дарси, перестань, песня Дуа Липы называется «Новые правила», а не «Новые обещания».
2. Пока ты не испытаешь такой же боли и неуверенности, что испытываю сейчас я, ты не имеешь права меня судить.
3. Ты знаешь, что мне нужно внимание и кураж, и пока я жду, когда мне ответит мой нынешний-бывший бойфренд и сообщит, как он себе дальше все представляет, я выбираю самый простой способ это внимание получить.
4. Дополню по пункту 2: ты лет с одиннадцати всегда в каких-то отношениях, так что не тебе говорить «держаться подальше от мужчин вообще».
5. Я с тобой делюсь, и ты могла бы просто сказать мне то, что я хочу услышать – что я все делаю правильно. Может, тебе просто создать для ответов мне шаблонное сообщение вроде «То, что ты сейчас делаешь – абсолютно нормально»?
Понедельник, 8 ноября, Беттс, Дарси ‹[email protected]› написала в 18:10:
О, я прошу прощения. Ты сама составишь это сообщение или принести тебе предварительный вариант, чтобы ты его одобрила?
* * *
После работы я поехала к бабушке с дедушкой, потому что хотела принять ванну там, где ее регулярно чистят и где горячая вода доступна дольше пяти секунд. Я доплелась по гравийной дорожке и остановилась у ворот, чтобы перевести дыхание перед встречей с бабушкой.
Это был второй дом бабушки и дедушки. Еще в шестидесятых мой дед вложил все свои средства в покупку первого дома, а потом бабушка вложила все свои силы в то, чтобы привести его в порядок, пока ей не надоело и она не убедила деда сменить жилье на менее просторное, еще когда я была подростком. Второй дом стоял на холме, в районе, где жило много стариков. Там не было быстрых машин или шумных вечеринок, только пожилые дамы катали по дорогам сумки на колесиках, а пожилые мужчины неторопливо бродили в палисадниках возле своих домов.
– Как дела у твоего бывшего дружка? – спросила бабушка, бросая на сковородку рыбные палочки.
– У «бывшего дружка»? – в замешательстве переспросила я. – В каком смысле, ты это о ком?
– Да о том белом мальчике.
– А, о Томе? С которым мы были вместе три года и с которым ты довольно часто общалась?
– Угу, – подтвердила она.
– Можно мне помыться? – я хотела сменить тему. И принять ванну.
Бабушка заговорщическим жестом приложила палец к губам, подошла к бойлеру и стала щелкать каким-то выключателями.
– Только быстро. Ты же его знаешь, – она указала на сад, где, опираясь на трость, бродил дедушка. – Но придется подождать. Этот бойлер пока закипит – с ума сойдешь.
Я положила голову на стол.
– Почему жизнь такая сложная? – простонала я, решив, что надо вернуться к обсуждению моей печали.
Бабушка подошла и поставила передо мной тарелку с рыбными палочками, печеными бобами и жареными бананами.
– Я не голодна, – сказала я, в ответ на что бабушка сжала губы и приподняла брови.
Я взяла вилку.
– Станет легче, – бабушка вытерла руки о фартук. Я ела молча, отвлеченно читая американские сплетни в лежавшем на столе журнале.
– Иди и набирай ванну, пока он в сарае, – прошептала бабушка, забирая у меня тарелку.
– Я же не доела! – ответила я, роняя с вилки кусок банана.
– Ты сказала, что не голодна. Иди!
Я побежала наверх («осторожнее на лестнице!»), в ванную. Включила горячую воду, и сразу же громко заурчал счетчик.
– Квини, расход воды!
За моей спиной стоял дедушка.
– Уилфред, отстань от нее! – закричала бабушка из кухни, и дед ретировался по лестнице. Бабушка с дедушкой, конечно, стареют, но слух у них, похоже, только обостряется.
Я лежала на полу в свободной комнате и ждала, пока наполнится ванна. Потом услышала доносившийся снизу знакомый голос Джона Холта. Это был любимый бабушкин исполнитель регги, а в ее любимой песне только про разбитое сердце и пелось.
«Если я должен быть сильным, помоги мне справляться, когда тебя нет», – пел он.
– БАБУШКА, ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО ВЫКЛЮЧИТЬ? – крикнула я. – ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СТРАДАЮ!
Последовала долгая пауза.
– Ты как это со мной разговариваешь? – прокричала в ответ бабуля. – Ты у нас решила, что можешь быть в моем доме диджеем, потому что у тебя с пацаном нелады?
Я разделась и залезла в ванну. Потом откинулась назад и погладила живот, как делала в последний раз, когда принимала ванну. Только в этот раз Тома рядом не было. И я не знала, где он был. Я смотрела на потолок и чувствовала, как в груди становится тесно. Вдруг дверь открылась, и вошла бабушка. Я попыталась прикрыться мочалкой.
– Давай спинку потру, – сказала она, забирая у меня мочалку и намыливая ее мылом «Imperial Leather», которым запаслась еще, наверное, в шестидесятых.
– Нет, нет, не надо, я уже не маленькая, – ответила я, закрываясь руками.
– Я мыла тебе спинку, когда ты была маленькая, и помою сейчас, – заявила она, наклоняя меня, пока я не коснулась лбом коленей. Я закрыла глаза, и она начала меня тереть.
– Я ведь тоже знаю, что такое сердечные раны, – сказала она. – Нужно их пережить, Квини. Жизнь продолжается.
– Ты с дедушкой с четырнадцати лет, – ответила я. – Если уж найдется человек, который ничего не знает о сердечных ранах, так это ты.
