Все лица расцвели снисходительными улыбками. Барлетт был слишком крупной персоной, и ему приходилось прощать некоторые вольности — результат иронического склада его ума.

Генерал Биллинг с нескрываемым любопытством и некоторым страхом осматривал знаменитого ассистента, который специализировался на калечении людей.

— Да, — солидным басом сказал генерал, чтобы скрыть от себя самого неприятное чувство страха перед этим человеком, — вы, можно сказать, благодетель человечества.

— Прошу пожаловать ко мне, генерал, и вас тоже облагодетельствую.

Все весело расхохотались. Лицо генерала налилось кровью, он запыхтел, но не нашел ответа.

— Не мешало бы, — начал пастор, — Комитету человеческого спасения провентилировать вопрос о целесообразности сделать ряд выпусков из нашего класса. Внушить им принципы веры и вернуть в лоно церкви.

— Уставом наших четвергов проповеди не предусмотрены, ваше преподобие, — улыбнулся Дройд. — Джентльмены, предлагаю четверг считать открытым.

— Послушаем.

— Very good.

— Просим.

— Четверг, согласно нашего устава, открывается рассказом. Предлагаю начать гостю, попавшему к нам в первый раз.

Корнелиус Крок посмотрел на часы и встал.

— Прошу извинить. К сожалению, я принужден покинуть ваше чрезвычайно интересное общество и лишить себя удовольствия выслушать рассказ одного из джентльменов. Я должен быть в лаборатории: лучи не любят ждать.

— За вами считается вечер, — сказал Дройд, пожимая ему руку.

— Охотно, прощу считать за мной, — раскланялся и пошел к дверям.

На улице у самого выхода Крок натолкнулся на темную фигуру.

Поднял глаза и увидел перед собой близко-близко широкополую шляпу и бледное лицо с глазами, закрытыми квадратными очками.

Корнелиус поднял руку, фигура — тоже.

— Я начинаю бредить, — подумал вслух Корнелиус и, опершись рукой о стену, закрыл глаза.

Открыл глаза и снова посмотрел на то место, где увидел своего двойника. Никого!

Вытер платком лоб и снова повторил:

— Я начинаю бредить, — и отшатнулся, услышав позади себя ответ:

— Нет.

Между лопатками пробежал холодок. Вдруг представилась камера Карантина Забвения № 725. «Неужели он освободился?»

Почувствовал за спиной упорный взгляд и повернулся. Увидел ту же фигуру, бледное лицо и глаза, закрытые квадратными очками. Галлюцинация!

Бессознательно снял шляпу и поклонился. Двойник, точно копируя его движения, снял шляпу с поклоном.

Корнелиус Крок повернулся и, спотыкаясь, быстро скрылся в темноте.

Глава VIII

ЛЮБЕЗНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Автомобиль мчался в бешеном беге, кружа по переулкам и избегая людных улиц и площадей. Катя, прижавшись в уголке, думала о только что избегнутой опасности. Она была спокойна. Шофер не может быть ее врагом, раз он враг Клукса и защитил ее от него.

В глухом переулке, где не видно было ни одного прохожего, машина сразу остановилась, шофер быстро снял скрывавшие его лицо очки и шлем, и Катя увидела перед собой сияющую физиономию Тзень-Фу-Синя.

— Тзень-Фу-Синь! Так это был ты?

И, откинувшись на сиденье, Катя принялась хохотать.

Тзень-Фу-Синь усердно вторил ей, но вдруг принял серьезный вид.

— Ну, довольно. Не время теперь смеяться. Через четверть часа вся полиция будет искать меня, да и тебя тоже. Беги, Катя, домой и больше сегодня никуда не выходи, а я покачу тут в одно место и оставлю там машину. Ее нужно теперь снова перекрасить и вообще изменить ее внешний вид.

Тзень-Фу-Синь быстро снял с автомобиля номер, заменил его другим, махнул рукой и умчался.

Катя, проводив глазами автомобиль, прошла несколько улиц, но, увидев, что ее внимательно осматривают прохожие, взглянула в зеркальную витрину и увидела там цветочницу. Корзина с цветами безусловно обращала на нее внимание.

В первом же подъезде оставила корзину цветов, быстро стерла подрисованные брови и своей прическе придала обычный вид.

Теперь она могла спокойно идти домой.

Привыкнув к странностям города, Катя уже не обращала внимания на идущих по улице штампованных людей. Помня о «заговоре притворства», она уже не волновалась, видя живые манекены, только люди со свастикой на левом лацкане сюртука заставляли ее хмурить брови и сжимать губы. Не доходя ресторана «Черная бабочка», Катя столкнулась лицом к лицу с вышедшим из ресторана генералом Биллингом.

Увидев Катю, он на минуту опешил, затем напыжился, щелкнул шпорами и ироническим тоном сказал:

— Вот не ожидал вас увидеть. Какая встреча!

Катя, не отвечая, хотела пройти мимо него, но генерал схватил ее за руку.

— Постойте, сударыня, постойте. У нас имеются кое-какие счеты с вами.

— Я вас не знаю. Что вам угодно? — холодно сказала Катя.

— Однако, у нас короткая память. А вы помните Одессу?

Катя вырвала руку.

— Я никогда не была в Одессе. Я не знаю, что такое Одесса. Что вам нужно?

— Неужели и вы прошли Карантин 'Забвения? Нет, не думаю. Ну, на этот раз вы меня не проведете.

Он снова схватил ее за руку.

— Пойдемте со мной.

— Оставьте меня в покое, или я позову на помощь.

— Зовите, тем хуже будет для вас, — и генерал Биллинг сделал знак проезжавшему такси.

— Вы уж извините, сударыня, но я вас доставлю в Комитет человеческого спасения.

Катя поняла, что сопротивление бесполезно, и молча вошла в автомобиль. По дороге генерал пытался завести разговор, но Катя, полная досады на свою неудачу, упорно не отвечала и, отвернув голову, смотрела на мелькавшие дома, козырявших полисменов, немногочисленных уже прохожих. Знакомое лицо. «Тзеиь-Фу-Синь, милый». Он успел уже снять костюм шофера и с деловым видом спешил куда-то. Споткнулся, как будто натолкнулся на что-то, смотрит, удивленно раскрыв свои узенькие китайские щелочки. Глазами показала ему на генерала. Кивнул головой — значит, понял. Катя вздохнула полной грудью и к удивлению, даже обиде Биллинга, тихонько засмеялась.

Глава IX

ДВОЙНИК КОРНЕЛИУСА КРОКА

Возвращение Корнелиуса Крока вызвало изумление, но, прежде чем он приблизился, перед ним появился, низко кланяясь, лакей и, осведомившись, не он ли Корнелиус Крок, сказал, что его хочет видеть дама.

«Чертовски хорошо! И это только первый выход», — подумал двойник и повернул вслед за лакеем.

Очутился в уютной комнате, целиком задрапированной коврами и портьерами.

— Здесь вам придется подождать, мистер, — сказал