Джон посмотрел на часы. «Ого, скоро вечер. Ну что же, мистер Крок, пора вам двигаться».

И, поправив на себе черный плащ, прикрыв глаза очками, имитируя походку Корнелиуса, Джон спокойно вышел из-под лестницы и не спеша зашагал вверх.

Громадное здание Карантина Забвения было сплошь иссечено коридорами. Они переплетались и пересекали друг друга, заканчиваясь то у лаборатории, то у входа в большие залы.

Джон блуждал по коридорам, пока окончательно не запутался. Подумал и решительно пошел вперед. Остановился, попав в тупик, который кончался большой дверью с черной табличкой: «Картотека».

«Это еще что за картотека?» — подумал Джон и, не колеблясь, отворил дверь и вошел в комнату.

Вдоль стен стояли громадные зеркальные шкафы с перенумерованными папками, а посреди комнаты на длинных столах стояли ящики с карточками.

«Посмотрим», — и с видом ревизора Джон вынул карточку из первого попавшегося ящика.

К. З. Форма № 152.

Фамилия: Трамг Джим — слесарь. Анархист-коммунист. Прошел курс в 1919 году. Назначен для обслуживания города: фонарь № 59721. Плохая наследственность,

Отец: рабочий, токарь по металлу, профорганизатор, участник восстания. Уничтожен.

Мать: работница, участница восстания. Уничтожена.

Сестра: Эстерка. Прошла курс в 1919 году. Класс проституции. Назначена в Стеклянный дом на пополнение выбывающих. Личное дело № 457296.

«Мерзавцы!» — сжал кулаки Джон. С отвращением отбросил карточку, но вдруг вспомнил: «Постой, постой!» Снова схватил он карточку. «Это ведь наш Джим» — и, засунув карточку в карман, перешел к следующим ящикам.

Глаза его остановились на ящике с четкими буквами: Э-Эн.

«А что, если Энгер уже прошел их проклятый курс?»

Лихорадочно начал рыться в карточках. «Вот, вот…» — вытянул карточку.

На карточке было только:

К. З. Форма № 152.

Фамилия: Энгер — служащий советского полпредства. Приб…

а дальше большой хвост от лопнувшего пера и брызги чернил.

«Что за оказия, никаких сведений. Значит, он тут, но почему все-таки нет сведений?»

Джон перевернул карточку, надеясь на обороте найти какие-нибудь заметки, но там тоже ничего не было.

«Странно! Раз запись сделана, значит, он тут был».

Джон задумчиво положил карточку обратно в ящик и, сев в кресло, подвинул к себе лежавшую на столе папку и стал ее просматривать.

«Ну и негодяи! Какое дело придумали! Это почище всяких интервенций».

И, закурив трубку, погрузился в чтение, окутывая себя клубами ароматного дыма.

«Ну, пора, надо искать Катю». И, захлопнув папку, Джон решительно встал.

На глаза попались диаграммы и какой-то план, висящий на стене.

«Да это никак план Карантина? Вот здорово!» И Джон стал его рассматривать, стараясь найти картотеку.

«Есть! Вот тут я, а вот и лаборатория мистера Крока; значит, так: надо пройти один коридор прямо, два направо, один налево. Все в порядке».

Вынув блокнот, Джон начертил путь к кабинету Корнелиуса Крока и направился к нему по безлюдным коридорам.

Дверь в кабинет Корнелиуса совершенно бесшумно отворилась. Джон просунул голову, оглядел комнату. Пусто.

Вошел и сел за большой письменный стол и перевел дух. Перевернул на столе несколько блокнотов, заглянул в исписанный листок бумаги, взял ручку и подписался: «К.

Крок».

«Ставка сделана, держись, Джон, а не то ваших нет». И Крок поправил очки и позвонил.

В комнату вошел лаборант.

— Что угодно, мистер Крок?

— Это, как ее, мистер, приведите мне эту особу, вы знаете какую.

— Ту, что вчера доставили? Коммунистку по имени Катя?

— Да-да. Где она?

— Она находится в своей камере после заседания Комитета.

— Приведите ее сюда.

— Слушаю-с, — сказал лаборант и вышел.

Лаборант Грессер — очень серьезный работник и претендует на кафедру, но разве можно пройти мимо комнаты стенографистки Герти и не забежать к ней хоть на минутку?

— Ты свободна сегодня вечером?

— Да, а что?

— Поедем в концертгауз, а потом… — он многозначительно улыбнулся.

— А что потом? Ты будешь писать свою диссертацию? — кокетливо улыбнулась Герти.

— А потом вот что…

Сжав ее в объятиях, он впился поцелуем в ее губы.

— Пусти, пусти меня, это ведь не диссертация…

— Это лучше диссертации, — и выбежал из комнаты.

На первом же повороте он увидел знакомую фигуру Крока, в почтительной позе беседующего с профессором Ульсусом Ван Рогге.

«Вот черт, всюду его носит», — и лаборант поспешил за Катей.

— У вас есть способности, любовь к науке и уменье работать, — говорил профессор Ульсус Ван Рогге, — но я заметил, что в последнее время у вас что-то не ладится, хромают вычисления, дорогой Корнелиус. Вы, вероятно, переутомились, вам надо подтянуться. Не обижайтесь, говорю это, как друг.

— Да, я чувствую себя усталым и хотел бы отдохнуть. Но работа не закончена, я не считаю себя вправе оставить ее, дорогой учитель.

— Я рад, Корнелиус, что не ошибся в вас. Идите, идите, вас ждут ваши пациенты. К вопросу о вашем отдыхе мы еще вернемся.

— Ваше желание — закон, профессор, — и Корнелиус, раскланявшись, пошел к себе.

Впереди себя он увидел лаборанта, сопровождавшего женщину.

Что-то знакомое в фигуре женщины заставило его сердце забиться сильнее.

Он замедлил шаг.

«Что-то со мной неладное; по-видимому, шалят нервы», — и, подойдя к окну, выходившему на прямоугольник двора, остановился. Сердцебиение проходило.

Преодолев недомогание, он повернулся и столкнулся с вышедшим из кабинета лаборантом Грессером, который, увидев его, остолбенел и до неприличия засмотрелся на него, забыв даже поклониться.

Корнелиус прошел мимо него и до самого кабинета чувствовал на своей спине странный взгляд лаборанта.

Вошел в кабинет, читая на ходу книгу, за которой ходил в библиотеку, и, не глядя ни на что, сел на диван.

При его входе Джон и Катя на минуту смутились. Катя растерянно смотрела то на одного, то на другого.

«Какой же из них настоящий?»

Катя решительно подошла к письменному столу.

— Вы меня звали, я здесь.

При звуке ее голоса книга выпала из рук Крока, он вскочил с дивана, но пошатнулся, увидев в своем кресле двойника.

— Неужели он вышел?.. Товарищ Катя, ко мне… Это я…

Катя повернулась к нему, но услышала у своего уха шепот Джона и почувствовала холод револьвера, вложенного в ее руку.

— Сейчас бежим, не обращай внимания на этого полоумного.

— Опять галлюцинация, — сказал Крок и пошел навстречу своему двойнику, выходящему из-за стола.

— Я думаю, что это реальность, — сказал Джон, направляя револьвер на Корнелиуса Крока.

— Так… Что вам угодно?

— Ключ от калитки, которая выходит в переулок к парку, — проговорил Джон, приближаясь.

— Призраки могут выходить и без ключей, — сказал Корнелиус и сделал шаг к столу.

— Ни шагу далее!

— Скорей кончай, Джон, время не ждет.

— Есть! Прошу… — сказал он, взводя курок. — Ну, я жду