скоренько и выскочил за порог, пока не охомутали.

На улице приостановился, головой помотал, прогоняя наваждение и очищая мозги морозным воздухом. Не время о девках думать! Дел впереди столько, что… А девушка она хорошая, чистая душой… Да-а…

И хорошо, что приостановился! Отлично расслышал, как за окнами лавки Алёне родитель строгим голосом выговаривает:

— И чего повадился? Ходит и ходит. Ты его не приворожила случаем?

— Батюшка! — возмущение в голосе девушки заставило отшагнуть в сторону от окошка.

Оглянулся, никого на улице нет. Вернулся назад, рядом с окошечком встал, прислушался. Понимаю, что нехорошо поступаю, но хоть знать буду, как на самом деле ко мне в этом доме относятся. А это, как ни крути, показатель общего отношения ко мне горожан!

— То-то и оно, что батюшка! Кто ещё за тебя думать будет, если не я! Что смотришь? Ответь, зачем парня привечаешь?

— Да не привечаю я его, он сам за травами пришёл! Ты же видел!

А сочиняет девица, выкручивается. Похоже, поторопился я с выводами, не такая уж она и чистая душой. Что там дальше говорит?

— Да он, — замялась девушка. Мне пришлось слух напрячь, чтобы расслышать остальное. — Он меня на торге защитил. Иду, смотрю, а боярин у рядов остановился, у Пельки-торговки травы перебирает. А тут Вран! Откуда только появился! Как из-под земли вынырнул, подойти хотел! Испугалась я, под защиту к боярину и кинулась. А боярин пусть лучше у меня травы купит, чем у Пельки!

— Боярин! То-то и оно, что у него только звание боярское и осталось. А за душой ничего! Стены голые! Да и те остались лишь потому, потому что князь отбирать запретил! Голытьба! — припечатал отец. — Дружинником простым у князя служит, потому что больше не на что не годный. То, что Врана отогнал, это хорошо! Хоть в этом польза получилась.

Тишина в лавке наступила. Я уже хотел прочь пойти, да снова голос Алёниного отца услышал.

— Небось травки у Пельки покупал, потому что денег нет! У неё они самые дешёвые, об этом все знают. Потому что силы целебной почти не имеют. А этот ещё и беспамятный! Зачем он тебе такой? Боярыней захотелось стать? Без дома полного, без вотчин, без холопов? На что жить собираешься? На травки свои такого мужа содержать будешь? Не позволю!

— Батюшка!

— Не позволю! — вроде бы даже притопнул отец девушки. Или ладонью по чему-то там сильно прихлопнул. И тут же сменил интонацию, усовещать дочку принялся. — Что же ты меня позоришь? И мать бы пожалела! Когда ещё с Бурляевыми уговорились породниться, забыла? У них род купеческий ещё со времён варяжских известен! Богатством и доходами славен! А сын у них какой мо́лодец! И по хозяйству отцу первый помощник. Наследник всему! С такими и породниться не грех! А ты об этом худородном грезишь… Люди говорят, он даже в церковь не ходит! Не позволю!

Дальше стоять под окошком не стал, всё уже и так понятно. Не скажу, что всё услышанное очень уж огорчило, скорее, подтвердило собственные выводы. Окончательно убедился в том, что обо мне горожане думают. Задело ли меня это? Совру, если скажу, что нет. Но и сильно не зацепило. Просто обидно было. Ну и главное — ещё чего не хватало, на каждый чих внимание обращать. Собака лает, ветер носит! Ещё посмотрим, кто из нас худороднее!

Рассмеялся во весь голос, когда дошло, о чём я сейчас думаю! Нашёл, о чём или о ком голову ломать! У меня первый выход в поле на носу! Живым бы вернуться!

Да и у Алёны, судя по тому, что я только что услышал, ничего особого ко мне нет! Так, интерес небольшой, да и тот под вопросом. Иначе бы себя так в разговоре с отцом не повела. Она девушка решительная, а тут ни бе, ни ме…

А вот в церковь обязательно схожу. Упустил я этот момент, забросил. И зря, как оказалось. Мне среди этих людей жить.

Ну а потом в сторону дома направился. Пусть у травницы в лавке и немного времени провёл, но ещё же и по рынку ходил! Так что пока то, пока сё… А день короткий.

Солнышка давно не видели, небо целыми днями тучами затянуто, лишь к ночи немного распогодилось. И морозец ощутимо придавил.

На улице уже совсем темно стало. Опять же встреча с Враном никак из головы не выходила. Как чувствовал, что продолжение обязательно будет!

И сглазил. Хорошо ещё, что покупки свои в руках не нёс. Сговорился с купцами о доставке, вот и шёл налегке до дому. Свечерело, звёзды в разрывах облаков весело подмигивают. Красота! Молодой месяц самым кончиком острого рога над дальними крышами высунулся. Вроде уже и не так темно, но все равно из-за длинных теней ничего не видно.

Улица вниз спускаться начала, к реке, как раз к воротам на набережную. Ещё немного осталось пройти, шагов сто. Вдоль высокой глухой стены соседского дома, мимо бревенчатого забора с воротами и собаками за ним. Услышали меня на подходе, забрехали лениво. Узнали, поэтому и гавкать во весь голос ленятся. Обозначились и ладно.

На улице никого, тихо. Вниз, вниз, лишь бы не упасть, не поскользнуться на тонком ледке. Вот уже и мой дом впереди. На фоне светлой крепостной стены двускатной крышей чернеет. А там тепло, горенка натопленная.

Иду, снежок под ногами похрустывает. Он-то меня и спас. Среагировал на внезапный хруст за спиной, успел отпрыгнуть в сторону.

А развернуться лицом к опасности уже нет! Но саблю выхватил, спасибо жёстким тренировкам! Клинок свистнул зло, когда из ножен вылетал. В этот момент кожух на спине сильно дёрнуло, да железо о железо скребнуло. Зацепили чем-то, кольчуга спасла!

Отмахнулся наугад в развороте, к стене дома спиной прижался. Звякнуло еле слышно, руку чуть-чуть дёрнуло, едва заметно притормозило размашистый удар. Сопротивления никакого не ощутил, а передо мной сразу же кто-то страшно захрипел горлом, заклекотал со свистом. Чёрная огромная тень прямо передо мной опустилась на колени, мягко и медленно завалилась набок. Забулькало, и снег чёрным окрасился.

Вокруг никого, стены высокие, глухие, до окошек не дотянуться и не допрыгнуть. Собаки за оградой лаем зашлись, озверели. Брёвна трясутся, так они на улицу рвутся. А дворня соседская мышей не ловит, ни одного голоса за забором не слышу!

— Бей его, что застыл! — этот голос я ни с каким другим не спутаю! Вран! Хитрый и трусливый! Торопит своего напарника, подталкивает вперёд, а сам в это время тормозит, отступает на шажок.

Мечи