Дмитрий громко сглотнул, непроизвольно откинул голову и положил ладонь ей на затылок, ощущая нарастающее возбуждение.

— Твоя идеальность смущала меня, вводила в ступор, — продолжала Женя в промежутках между поцелуями, а ловкие пальцы ее уже стаскивали с Дмитрия плащ и тянулись к ширинке. — И ты хотел запереть меня в своем уже тогда строившемся замке из слоновой кости, где собирался держать как королеву и пленницу. Что знает мир о Полине Брикер? Ни-че-го! Что он знает обо мне? Я изменила тебе с Самсоновым, и об этом знают все! Твоему идеальному миру конец! Слоновая кость треснула, образ совершенства расползается по швам. Пшик!

Ее пальцы скользнули в раскрытую ширинку, и Брикер громко застонал, выбрасывая белый флаг. Его ноги подкосились, он бессильно рухнул на пол, и Женя тут же набросилась на него.

— Ты ведь давно этого хотел, правда? — усмехнулась она, прежде чем огласила маяк и его окрестности криком страсти.

Несколько минут он безвольно лежал, позволяя ей делать все, что заблагорассудится, но, наконец, не выдержал, резко поднялся, сжал ее плечи и опрокинул на пол, закидывая ее не совсем стройные, но тем более желанные ноги себе на плечи. По лицу ее скользнула саркастическая ухмылка, но Брикер уже ничего не видел и не слышал, его глаза застила пелена страсти.

— Ты хочешь меня, хочешь! — стонала она. — И всегда хотел! И бесился от моих многочисленных измен. Ты же знал, что Самсонов был только началом долгого пути. О, как ты смотришь на меня! Почему ты никогда не смотрел так на свою Полину?

Он ударил ее по лицу и прорычал:

— Не смей говорить мне о Полине, слышишь?!

— Да-да, она мать твоих детей и твоя верная тень. Только трахаешься ты сейчас почему-то со мной! Будь то в реальности или своих фантазиях, но со мной, Брикер, со мной!

Его вдруг словно окатило ушатом ледяной воды. Он громко выдохнул и резко поднялся, не доведя дело до конца. По лицу Жени скользнула презрительная усмешка. Она тоже встала, оправила юбку и пошевелила пальцами в прощальном жесте:

— Знаешь, Брикер, а ты ведь еще не раз вспомнишь обо мне и позовешь сюда. Только я больше никогда не приду. У тебя был всего один шанс, и ты его упустил. Прощай! — и видение растаяло в воздухе.

Дмитрий закрыл глаза и потряс головой. Вероятно, одиночество начинает слишком сильно действовать на психику. Наверное, пора возвращаться на большую землю, пока окончательно не сошел с ума. Он медленно подошел к единственному не заколоченному досками окну и выглянул наружу, втягивая в себя тяжелый предштормовой воздух. Снаружи пахло гарью — верный признак приближающейся грозы. Доски держались крепко, и смотритель, убедившись в надежности конструкции, не спеша спустился вниз и снова прилег. Едва закрыв глаза, он понял, что вновь очутился в том странном помещении — по одному только стоявшему в нем запаху, чем-то напомнившему ему запах в фехтовальном зале — запах резины, острый запах металла и разгоряченных человеческих тел…

— Неужели все из-за нее? — раздался голос из темноты. — Как это глупо. Быть таким великолепным и безупречным и страдать из-за измен бывшей жены так безнадежно долго. Ты меня разочаровываешь. Давно пора бы вычеркнуть ее из своей памяти.

— Я вычеркнул, — буркнул Дмитрий.

— Я вижу. Точнее видел, чем вы там занимались в башне. Это так ты вычеркнул?

— Я мужчина. У меня давно не было женщины. Эта участь постигла бы любую, кто сейчас оказался бы рядом со мной.

— Брикер, ты можешь врать кому угодно, хоть даже самому себе. Но со мной не стоит и пытаться, — голос усмехнулся, и из темноты вновь выступила сутуловатая фигура.

Маячник по-прежнему угрюмо молчал.

— Хорошо, тогда позволь мне. Она заставила тебя сомневаться абсолютно во всех. Ты не веришь даже Полине. До сих пор! Хотя вы столько лет прожили под одной крышей.

— Ну-ну, продолжай, — Дмитрий, казалось, был совсем не удивлен тому, с какой легкостью незнакомец формулировал его страхи.

— Ты никогда не донимал ее ревностью, но подспудно в тебе всегда гнездилась мысль о том, что стоит тебе только отвернуться, и она тут же побежит искать тебе замену. Хотя умом ты и понимаешь, что все это не про Полину. Она совсем другой человек, и Женя ногтя ее не стоит. Да и бог с ними с женами! Ты ведь теперь не веришь вообще никому. И испытал безумное облегчение, когда погиб Степа — ты был уверен, что он спровадит тебя из «Гарроты» при первой возможности. Ну что, я прав?

Брикер по-прежнему молчал, ни один мускул не дрогнул на его лице, однако, в глазах мелькнуло горькое признание правоты незнакомца.

— Милый, да это фобия. Паранойя чистой воды. Ты не пробовал обратиться к психиатру?

— А ты думаешь, зачем я здесь? Чтобы меня кто-то пичкал дурацкими лекарствами, и я превратился в тупой овощ? Ну уж нет, это я буду изживать из себя самостоятельно, сколько бы мне не пришлось торчать на этом чертовом маяке посреди этого чертова океана!

— Ну-ну. Вижу, каких успехов ты добился…

— Имеешь в виду мои галлюцинации? Ну это хоть какое-то движение. Вперед или назад — я пока не понял, но что-то в моем мозгу начало происходить. Если я окончательно свихнусь, то, по крайней мере, я пытался.

— О, браво! — и незнакомец громко зааплодировал. — Позволь выразить искреннее восхищение.

— А ты кто вообще такой? — окрысился вдруг Брикер.

— Всего лишь плод твоего воображения. Ты ведь так думаешь, да?

— Какая разница, что думаю я. Важно то, кто ты на самом деле такой.

— Меня зовут Маат…

— Стоп. Где-то я это уже слышал. Погоди, вспомню только…

— Могу напомнить, — усмехнулся незнакомец. — Книга по истории древнего Египта.

— Точно! Это же богиня справедливости с синим пером в волосах! Богиня? Не бог?

— А какое это имеет значение?

— Транссексуал что ли? Или как вас там называют? А ну-ка постой… — Дмитрий в секунду преодолел расстояние между ними и резким движением сбил шляпу с головы незнакомца. — Все равно ни черта не вижу. Почему ты скрываешься? Я тебя знаю?

— А мой голос тебе не кажется знакомым? — Маат улыбнулся и подобрал упавшую шляпу.

— Возможно… Только никак не припомню, где я мог его слышать. Покажи мне свое лицо.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — сурово произнес Маат. — Результат тебе точно не придется по душе.

Брикер закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

— Я схожу с ума? Это правда?

— Это тебе решать… — и голос незнакомца растаял в пустоте, а вслед за ним и вся комната.