всплесками мозговой активности. При этом наблюдается значительное уменьшение размеров первичной опухоли.

Процедура 8.

Мельникова Е. К. взялась лично курировать завершающий этап лечения. Она согласилась с выбранной мощностью излучающей пушки и даже предлагает на финальной стадии превысить максимально допустимую дозу, чтобы в дальнейшем гарантировать отсутствие рецидивов. Сурненков И. А. написал заявление об отказе вести пациента в связи с несогласием с позицией Мельниковой. Он полагает, что дальнейшее облучение окончательно уничтожит не только первичную опухоль, но и весь мозг пациента. Секачев Н. В. полностью отдал ситуацию на откуп Мельниковой.

Процедура 9.

Отмечается полное расщепление первичной опухоли на фоне значительных повреждений коры головного мозга. Дальнейшее облучение противопоказано. Всплески мозговой активности пациента сократились. Он был переведен в палату интенсивной терапии, куда запрещен вход для супруги. Возле пациента круглосуточно посменно дежурят лечащий онколог и радиолог. Мельникова настаивает на увеличении дозы на финальной процедуре.

Процедура 10.

Мельникова получила согласие супруги пациента на увеличение дозы. Согласно предписанию, ее также должен провести Сурненков И. А., который категорически отказался это сделать. Секачев И. А. на данном этапе склонен согласиться с коллегой, поскольку пациента уже периодически приходится подключать к ИВЛ, в связи с этим завершение противоонкологических процедур уже не имеет смысла. Давно не практиковавшая непосредственную работу на пациентах, а не только на 3D-моделях Мельникова вынуждена самостоятельно проводить завершающую процедуру. Максимально допустимая доза финальной процедуры была превышена вдвое. Наблюдавшие за процессом Секачев и Сурненков, выступавшие впоследствии на суде в качестве обвиняемых, отметили, что пациент пришел в себя на несколько секунд во время финального облучения и зашелся в нечеловеческом крике — так, словно его обожгло понимание всего происходящего. Вслед за тем он затих, а пульс его прекратился. Попытки запустить сердце не имели успеха, а посмертное МРТ выявило полное разрушение головного мозга Брикера, словно в его черепной коробке взорвали миниатюрную атомную бомбу.

Выступавшая свидетелем со стороны обвинения Мельникова полностью переложила ответственность за свое решение на лечащего врача и курирующего радиолога. Супруга Брикера подтвердила ее показания. Оба были приговорены к пяти годам лишения свободы в колонии строгого режима и лишению права вести врачебную деятельность.

Излучающая пушка МаАТ 23560 отправлена на доработку, и все дальнейшие исследования в этой области приостановлены.