без устали заботится о нашем монастырском саде, – постным голосом молвила я, незаметно ущипнув подругу за бочок, чтобы вернуть в русло нашей легенды.

«Сестра Ирина» ойкнула и тут же развила это короткое восклицание до песенной строки:

– Ой, цветет калина… при монастыре.

– Монашки, значит? А говорили – экзорцисты. – Дама покрутила головой. – Я-то думала…

– Какие экзорцисты? – этого «сестра Ирина» не ожидала.

– Изгоняющие нечисть, – объяснила я.

– Я знаю, кто такие экзорцисты! Не поняла, почему мы – они?

– Видимо, в местном социуме есть соответствующая потребность, – осторожно предположила я.

– Еще бы ей не быть! – Леди-садовница прислонила грабли к стене, стянула одну перчатку и принялась загибать пальцы на голой руке с отличным дорогим маникюром. – Покойнице Колобовой Зинаиде перед смертью черт привиделся, это раз. Порой у нас тут возникает отвратительный запах, причина появления которого совершенно непонятна, это два. В темное время суток стали пропадать вещи, это три. Мой Бонечка такой спокойный был, и вдруг начал бояться каждого шороха, бросаться в пустоту, забиваться под мебель, это четыре. Наконец, у нас на заднем дворе какой-то черт рогатый шпалеру новую спалил, хорошо хоть, я еще розы к ней подвязать не успела… Это пять!

Пальцы на руке у леди кончились, и, возможно, поэтому она остановилась.

– А Бонечка у нас кто? – спросила я. – Собачка, котик, хомячок, дворецкий?

– Мой Боня – корги.

– Конечно, кто ж еще, – пробормотала Ирка. – А что пропало в ночи, не расскажете?

– У нас – машина внука. – Королева-бабушка вздохнула. – Он ее на ночь за забором оставил, наутро вспомнил, кинулся искать – ее нет. Так плакал, так плакал… едва успокоили.

Я тут же представила верзилу принца Гарри, в голос рыдающего из-за угона любимой машины – СМИ утверждают, что это большой черный Range Rover. Я бы тоже плакала, лишившись такой тачки!

– Он заявил об угоне?

– Кто?

– Ваш внук.

– Да бог с вами, Герочке только шесть, как бы он заявил, – леди отмахнулась перчаткой. – И я сомневаюсь, что полиция приняла бы заявление о краже игрушечной машины, хотя она и стоила почти как настоящая, радиоуправляемая же.

– Понятно. А кто спалил спалеру… шпалил шпалеру… – Ирка в спешке запуталась в словах, но взяла себя в руки и выправилась: – Кто сжег опорную конструкцию для вьющихся роз?

– Кто-то в черном плаще и с рогами. – Королева-бабушка снова надела перчатку, видимо, давая нам понять, что разговор пора заканчивать. – Но это было еще осенью, в самом конце октября. У нас тогда не имелось камеры с той стороны, а к показаниям единственной свидетельницы особого доверия нет. Этого беса увидела только покойная Зинаида Колобова, а ей ведь и черти мерещились…

Я не успела задать очередной вопрос – заныл мой смартфон. Увидев, что звонок с незнакомого номера, я с намеком показала экран Ирке. Та тут же подхватила меня под локоть и потащила прочь от королевы-бабушки, чтобы та не услышала разговор.

– Елена Ивановна? – строго спросил мужской голос в трубке.

– Не-э-э-эт, – протянула я, думая сразу закончить разговор с телефонными жуликами и вернуться к живому человеческому общению с леди-садовницей.

Я ей еще не все вопросы задала.

– В смысле – нет? – жулик в трубке рассердился. – Я звоню из службы безопасности банка. Позовите к телефону Елену Ивановну.

– Не-э-э-эт, – я решила не менять тактику.

– Вы кто, ее родственница?

– Не-э-э-эт.

– Она рядом?

– Не-э-э-эт.

– Елену Ивановну пригласите!

– Не-э-э-эт.

– Какая-то бабка полоумная…

– Не-э-э-эт! – возмутилась я, но жулик уже положил трубку.

– Не очень информативный разговор получился, но цель достигнута – атаку мошенников ты отбила, – скупо похвалила меня подруга и оглянулась на четырехметровую стену, еще не украшенную столбами хмеля и уже лишившуюся яркого цветового акцента в виде кораллового пальто. – Ну вот, Елизавета удалилась! А мы даже не познакомились с ней!

– И разговаривали, не будучи представленными, вот ужас! – притворно посетовала я. – Зато ушли очень правильно: по-английски, не прощаясь. Идем в дом, калякать будем.

– Что именно? – Подруга на ходу охлопала карманы в поисках царь-ключа, нашла его и загодя выставила перед собой приблизительно на уровне замочной скважины.

– Не что, а о чем: о делах наших скорбных. – Я сошла с дорожки, пропуская Ирку к двери, дождалась, пока она ее откроет, и следом за подругой переступила порог. – Конкретно – о нашей с тобой некомпетентности.

– Это в чем же мы некомпетентны?! – тут же возмутилась она.

– В профессиональном сыске, – напомнила я. – Серега же сказал, что ограничиваться одной версией крайне неграмотно. А у нас всего одна и была, да и та рухнула.

Пока мы ехали в машине, я успела рассказать подруге, что золото деда оказалось не тем. Не бабкиным.

Сердито сопя, Ирка протопала прямиком на кухню и поставила на огонь чайник. Правильно, как же можно калякать натощак. Особенно о наших делах. Особенно о скорбных.

– Беда в том, что у нас нет ни одного подозреваемого! – крикнула она с кухни. – Дед был – и сплыл.

– Бабка была – и померла, – поддакнула я, проходя туда же и присаживаясь на стул. – А говорить полковнику, что ворюгой мы видим какого-то черта, я не стала, он бы меня высмеял.

– Хотя это не смешно, а страшно! – Ирка сделала большие глаза. – Ты же слышала, какие ужасы королева рассказывала? Может, тут реально какая-то мистическая хренотень творится?

– Это версия?

– А годится?

– По-моему, нет. Но давай обсудим. Спасибо, мне без сахара. – Я приняла кружку с чаем, поставила ее на стол и стала по примеру королевы-бабушки загибать пальцы. – Черт, которого видела Зинаида Колобова, – это наш вор. Не инфернальная сущность, а реальный затейник. Периодически возникающий отвратительный запах – результат химических опытов Анатолия Ефимовича: полковник сказал, процесс добычи золота из микросхем сопровождается вонью и дымом. Дорогую радиоуправляемую машинку у маленького раззявы принца Геры просто сперли, к гадалке не ходи. Что еще остается?

– Истерические припадки корги Бонечки и бес, что спалил спалеру, тьфу, шпалил шпалеру, тьфу ты, сжег он ее на фиг! – Ирка опять заблудилась в двух словах и сама на себя рассердилась.

– В собачьих истериках я не разбираюсь, но уверена, у них есть вполне реальная причина. Глисты, например, не к столу будет сказано. А что касается беса, который шпалил спалеру…

Ирка мстительно захихикала.

– Скороговорка, блин, какая-то! – Я тоже рассердилась и встала, но сначала допила чай. – Пойдем, посмотрим на заднюю сторону королевской крепости, где прежде не было камеры.

На второй линии от берега, через улочку напротив резиденции леди-садовницы, помещалось очень скромное домовладение, огороженное посеревшим от времени штакетником. Рядом с калиткой висел почтовый ящик, на нем отблескивала напечатанная на принтере и заламинированная