Вампир внезапно захохотал и, удобно развалившись, уселся на кровать.

— Узнаю упрямицу, которая мне так понравилась с первого дня. Ты же что-то уже задумала, Мари?

— Да. Мне нужна твоя помощь. Ну и переночевать.

— Я в восторге от того, как ты формулируешь. Прямо чувствую себя настоящим рыцарем-обольстителем. Спасаю девушку и сплю с ней.

Я покраснела и треснула его платком.

— Пошли уж, обольститель. Будем тренировать мою кошку. Плевать на запахи и советы. Я просто заставлю ее слушаться. Каким бы дурным, порочным животным она ни была, я найду на нее управу и стану полноценным оборотнем. И больше никому, никому, Крис, не дам себя в обиду.

От кампуса мы двигались осторожно, почти пробежками. И пошли не таясь только у знакомой поляны с мостом у реки. Стемнело быстро, но после трансформации нам это не помешает. И вампир, и кошка отлично видели в темноте.

За мостом дорога для телег резко поворачивала вправо, а прямо темнел лес.

— Здесь! — сказал Крис с интонацией великого императора, утверждающего место под столицу.

Положил прямо на траву сверток с покрывалом, выдохнул — и легко начал меняться. В прошлое превращение у него рывками шло, а сейчас ап! — и другой лик.

Его боевой форме мы планировали поручить вскрыть ошейник. Когти вампира даже с укрепленной кожей справятся, как нож с маслом. Опять-таки вампиру, по мнению Криса, придется удерживать зверя, если пантера таки решит побежать к Академии, чтобы поиметь всех наличествующих там самцов.

Крис был очень высокого мнения о моем звере, что тут сказать.

Через секунду контуры его тела поплыли, и передо мной предстал длиннорукий монстр с висящими жирными космами и белой перекошенной мордой. Я деловито поправила ему пряди за уши, чтобы не лезли в глаза.

С такими когтищами, которые у него отросли, Крис только поцарапается при попытке убрать волосы. Надо ему ленту удобную связать. Вампир, замерев, принимал мою заботу, только пастью подергивал.

Потом пришел его черед, и желто-белый длинный коготь зацепил толстую кожу ошейника. Треск. На землю упала разрезанная лента, и я облегченно потерла шею. Теперь можно и мне перекинуться.

Удобство вампирской трансформации я оценила, когда самой пришлось раздеваться, чтобы не порвать одежду. Я тряслась под ночным ветерком, Крис вежливо отворачивался, оба чувствовали себя несколько неудобно.

— Помочь? — прошелестел вампир.

— Не нао-о-о! — замурлыкала уже кошкой.

Как же мне было хорошо и свободно! Я прыгнула вверх и приземлилась на все четыре лапы. Опять вверх, как пружинка. Хвост мотался из стороны в сторону. Но через некоторое время я поняла, как им управлять. И мотала уже осмысленно, с расстановкой.

— Яа-а-а пантера-а!

— Пантера, пантера.

Крис сидел в начале моста и внимательно наблюдал за моими играми. От него на редкость пакостно пахло. Но он был такой хорошенький, беленький весь, что я не выдержала и, подпрыгнув, облизала ему лицо. Плевалась и лизала. Крис вяло отбивался и кашлял. Это он так смеялся. Я затявкала. Потому что я смеялась именно так.

Потом я его повалила, схватила за шкирку и потаскала по поляне. Как котенка. Лапы как-то приноровились меняться одна на другую, и бег пошел веселее.

— Отпусти-и, — вдруг услышала я.

Когтистая рука возникла перед носом и угрожающе покачала пальцем. Пантера не хотела его отпускать, но это же была я, а не животное, поэтому я остановилась. Сплюнув, рассмотрела копошащегося в траве Криса. Смешной. Невкусный.

А кушать хочется. И я понеслась в лес. Рядом, то забегая вперед, то немного отставая, понеслась белесая тень с развевающимися черными волосами. Вампир был сильнее меня, спокойнее, и в любой момент мог остановить. Это странно успокаивало.

Довольно быстро унюхав нору, я разрыла лапами вход и вытащила теплое дергающееся тельце. Какой-то грызун вытаращил глазищи и жалобно пищал сквозь длинные кривые резцы.

Некоторое время мы боролись с пантерой за жизнь этого уродца, и все-таки я победила. Почти до смерти перепуганный зверек был отпущен и сопровожден мощным ударом лапы. Посмотрев, как красиво, размахивая лапками и вереща, его тельце летит между темными стволами деревьев, я радостно запрыгала и мелко затявкала.

Ночь исключительно удалась, совершенно не хотелось снова оборачиваться человеком и идти к этим злым маленьким людям. Можно же жить вот так, в свежем пахучем лесу, носиться, перебирая лапами и мотая хвостом.

Вдруг до меня донесся совершенно чарующий запах. Пантера задергалась, закрутилась и, переваливаясь, но вполне споро, потрусила в лес. Хитрый вампир прыгнул на спину, пытаясь задержать, я только мотнула черной головой. И побежала дальше с всадником.

Неуклюже огибая плотный кустарник или перепрыгивая через ямы, продолжала держать нос по ветру, ловя бесконечно прекрасный запах… О-о-о… Старого опытного самца.

Скулила и нетерпеливо трясла телом, чуть не сбрасывая Криса, намертво вцепившегося в холку. Не выдержала и заревела, зовя и соблазняя. Через пару секунд лес взорвался встречным ревом.

Вопил… очень древний зверь. Мне ответил примарх, причем — четко посылая мою пантеру очень далеко и нелицеприятно.

Припав брюхом к земле, я ошеломленно выслушивала недовольные рулады.

— Пошла-а отсюда-а! — завершил рык древний.

И мы с Крисом быстро-быстро пошли. Точнее, шла я, перебирая лапами, снося мелкий подлесок. А он лежал на моей спине, избегая свистящих веток, прижимаясь щекой к широкому затылку. Я жаловалась и подвывала, но честно выполняла посыл примарха, в быстром темпе домчавшись до моста.

Ухнув на траву, стремительно трансформировалась и продолжила скулить. Вот что значит живой, здоровый и злой примарх, в отличие от записи на пластинке! Теперь я могу по различиям рефераты писать.

Какое-то время вампир валялся прямо на мне. Потом молча слез с дрожавшего в шоке тела и накрыл покрывалом.

— Кри-и-ис, что это было? — проскрипела я.

— Если прямо — он тебя не хочет, — честно ответил вампир и получил пинок по лодыжке.

Лягнула я его от души. Зачем говорить прямо, если можно дипломатично.

— Я не об этом спрашиваю! Это же примарх?

— Примарх, кто еще так вопить умеет. И, кстати, заметила? Как и ты, он умеет говорить в звериной форме.

Мы с другом переглянулись.

— Ужас, да? Зато я вообще ничего не хочу. Ни малейшего желания поиграть с самцом или даже просто обернуться.

Судя по всему, моя кошка поняла, что отношения с самцами — пока не ее. И, может быть, никогда ее не будут. Крутой самец не по зубам, а остальные — щенки и недоросли. Да и крутой ее просто не видел, а может, она сама передумала, хотя могла бы настоять. Я хихикнула. Правильно, конечно, передумала.