Три предмета оказались обязательны для нашего факультета: «История государства», «Методы сбора улик» и «Методика расследования». Еще три-четыре можно было подобрать на свой вкус.

В результате нашего горячего обсуждения и моего обаяния совместное с Крисом расписание пополнилось «Семейным правом» (любой девушке это пригодится, а Крис был не против), «Судебной психиатрией» (о признаках безумия надо знать) и «Психологией» (для будущего адвоката — основа основ).

В итоге я с воодушевлением делала записи на лекциях, тянула руку, задавая вопросы, и наконец почувствовала себя настоящей студенткой.

Омрачило день только известие о других трех первокурсниках, с которыми Крис сражался в клетке. Они до сих пор находились в лечебном корпусе. Раны на оборотнях от ударов вампира в боевой форме заживали с трудом. И наоборот. Крис лежал бы сейчас рядом с ними, если бы не жалостливая я.

Расположившись после занятий на траве у кампуса, я покусывала травинку и щурилась на ярком солнце.

— Ты так и не рассказал, почему на тебя нападают.

— На Ера, — поправил спутник. — Два Ера погибли за последние полтора года в этой Академии.

— О… — Я приподнялась на локте и посмотрела на Криса. — И ты…

— И я — подсадная утка, Мари. Семья выкормила меня, когда я стал вампиром и убежал от мастера, который меня создал. И когда семье понадобилась моя помощь, я мог только с благодарностью согласиться. Дядя Эрвин был особенно убедителен, расписывая важность расследования этих смертей для Ера. Убитые были надеждой и гордостью семьи. В отличие от меня.

Он горько усмехнулся, на его лицо вернулось привычное замкнутое выражение. Потом покосился на меня и добавил:

— К счастью, я ни капли не жалею.

— По крайней мере, до сих пор они не смогли тебя убить, значит, информация о твоей вампирской природе не утекла из семьи.

Мы синхронно, не сговариваясь, посмотрели на теневую беседку метрах в двадцати от нас. Оттуда раздавались звонкие голоса, смех. Это было традиционное место законников из Судебного права. Факультета, практически единственного, на котором учились вампиры. И, в отличие от Криса, по многим уже было видно, как жестокая природа берет верх, превращая их в холодные беспристрастные машины решений.

Мы их видели только мельком в коридорах. Светлая кожа очаровательно красивых лиц, намного старше по вампирским меркам, чем Крис. Когда-нибудь он станет таким же, спокойным и выверенным, как часы, по которым они пьют свои концентраты.

Судейские старались держаться обособленно, вон беседка практически закрыта со всех сторон. Возможно, там сидит и Родди, со времени распределения мы так с ним и не увиделись ни разу.

Достаточно далеко, чтобы не слышать, и достаточно близко, чтобы чувствовать себя частью дружного студенческого сообщества, на кампусной лужайке сидели студенты разных курсов, преимущественно люди, из Юридической поддержки.

Но вдруг откуда-то слева прилетел совершенно чарующий запах льва, этакий горячий песок с травяным привкусом. Странно, после трансформации я, в теле человека, почти перестала чувствовать запахи. А тут…

— Ты мурчишь, — заметил Крис.

— Да? — искренне удивилась я.

— И не слушала, что я тебе рассказываю.

— Слышала, про Ера.

— И про Совет.

— Да?

Ох, как же пахнет.

— И ты опять мурчишь.

Тут я села. Ну никак я не могла не услышать, пропустить мимо ушей важную информацию про Совет. И все-таки пропустила.

Прислушалась к себе. Вроде бы все нормально. Значит, просто последствия вчерашнего тяжелого дня.

— Пойду, Крис, в комнате позанимаюсь. Что-то подкруживает меня.

Он заботливо помог подняться, отряхнул подол платья от травинок. Сколько себя помню, всегда хотела иметь брата, сильного и храброго, чтобы с ним можно было играть и делиться секретами.

Наверное, не так приобретают братьев. Я покраснела, вспоминая детали нашего партнерства. Но он же вампир, поэтому… не считается. Понимала, что пытаюсь обмануть саму себя, но так было легче общаться с Крисом, что уж поделаешь. Странно, о чем я сейчас думаю?

Голова все-таки ощутимо закружилась. Лечебный корпус был по дороге, и я решила заглянуть к милейшей миссис Пинг. В коридорах корпуса было тихо, но на палатах появились таблички, многие были заняты.

Заглянув в кабинет миссис Пинг, я остолбенела.

Спиной ко мне, глядя в окно, в комнате стоял прекрасный образчик мужественности. Широкие, бугрящиеся мускулами плечи. Светло-русые удлиненные волосы разлетелись по плечам чуть вьющейся гривой. А запах… Запах был просто великолепен. На спине вилась дорожка мелких заживающих царапин. И они тоже были… очаровательны, я бы хотела оставить такие следы.

Ослабев ногами, с продолжающимся легким головокружением, я привалилась к косяку. На этот легкий шум красавец медленно повернулся, и я узнала Итана.

Он вскинул бровь и обрадовался.

— Ты пришла меня проведать, малышка? А я практически выздоровел, обещают выписать.

Мягким скользящим шагом он подошел вплотную и обдал совершенно дурманящим запахом мяты и тимьяна. Я глубоко вдохнула манкий аромат, заморгала и неуверенно обвела взглядом процедурную комнату.

— Привет, Итан. Я не к тебе, ищу миссис Пинг.

Обнаженная кожа сияла под лучами солнца, покрытая редкими мелкими золотыми волосками. Как драгоценные переливы. Два плато мощных грудных пластин были прямо перед глазами, увенчанные маленькими коричневыми сосками с крохотными впадинками посередине.

Он не отвечал, сначала недоуменно рассматривая мое лицо, а потом просто наклонился и, закрыв глаза, понюхал.

— Ты пахнешь самкой, — потрясенно сказал Итан и резко распахнул глаза. — Хотящей меня самкой.

Сердце в груди громыхнуло так, что, казалось, слышно было на всю комнату. Я отшатнулась. Он шагнул за мной. Посмотрел желтыми, с хищной искрой глазами, махнул длинными темными ресницами. И мягко обнял, еле касаясь, как будто боясь спугнуть. Язык легко, как теплым воздухом, прошелся по внезапно пересохшим губам.