Иван ткнул пальцем в стекло, передо мной появилось изображение второго нашего руководителя.

– Вы и есть царь-батюшка, – выпалила я, – таинственный, никому не ведомый правитель, создавший государство особых бригад. Даже Петр Степанович не в курсе, кому подчиняется, поэтому он пытался интриговать против вас, когда вы впервые появились на работе.

– Сейчас уже нет, – заметил шеф, – он понял, что глава структуры ко мне благоволит, и сменил тактику поведения. Нынче мы с Петром лучшие друзья. Он может позвонить своему начальнику, у него есть такая привилегия.

Босс улыбнулся:

– Петр Степанович знает, что я тоже имею право на общение с главным руководителем. Петя уверен, что только два человека выходят на самый верх, но на самом деле он один беседует с большим шефом по телефону. Мне, как понимаешь, звонить себе необходимости нет. Ну-ка сядь.

Я опустилась в кресло, стоящее у стены.

В голове роился вихрь вопросов.

– Задавай, – кивнул шеф, – но только один.

– Зачем вам, очень богатому человеку, судя по тому, сколько денег вкладывается в структуру, возиться со всякой грязью и мразью? – выпалила я. – Можете спокойно жить, коллекционировать произведения искусства, путешествовать. Вместо этого гоняетесь за отбросами человечества. И почему решили лично руководить несколькими бригадами? Вы же рулите всем процессом. И…

– Стоп, стоп, – засмеялся босс, – ты получила разрешение на один вопрос, задала уже два и собралась озвучить третий. Когда-нибудь я расскажу тебе историю создания нашей организации, но не сегодня, ты в гостях у мамы, она хочет попросить тебя непременно помочь Инне Валерьевне, да все стесняется. Рина крайне деликатна. А по поводу того, что я схватил вожжи и сел на место своего уволенного тезки, то тут все очень просто. Захотелось полевой работы, я опытный следователь, азартная охотничья собака. Бигль. Знаешь, бигль способен, преследуя дичь, бежать без еды и сна трое суток по любому ландшафту, он заточен на поиск и погоню. А теперь представь, что этого гончего пса посадили в гостиной у камина руководить борзыми, спаниелями, фокстерьерами. Сколько он в кресле подушку давить станет? Боюсь, недолго, живо взбесится. Вот я такой бигль.

– Вы меня не уволите? – пробормотала я.

– За что? За случайный визит в мой кабинет? – уточнил Иван. – Ну, я сам виноват. Наша с мамой квартира составлена из четырех, в ней сложно ориентироваться. Мне следовало подумать, что ты можешь заблудиться. И я не запер рабочую комнату. С какой стороны ни смотри, это я лопух, а ты ни при чем. А теперь пошли в столовую.

– Не могу больше есть, пирог в меня не влезет, – соврала я. – Ирина Леонидовна обидится, что я не слопала десерт.

Иван встал:

– Не беспокойся, мама никогда не дуется, просто скажи: «Спасибо, очень вкусно, но я наелась». И все.

– Вы уверены? – усомнилась я. – Не хочется обижать Ирину Леонидовну, она очень милая.

– Пошли, – скомандовал шеф, – сделай одолжение, перестань «выкать», мы давно на «ты». Если завтра в офисе назовешь меня по отчеству, да еще на «вы», сотрудники удивятся и начнут строить догадки, почему Сергеева вновь стала общаться с боссом официально.

– Ладно, – кивнула я, – ты прав.

Мы вернулись в столовую. Иван, еще стоя на пороге, сказал:

– Мама, я поговорил с Сергеевой, она изо всех сил постарается помочь Голиковой. Правда, Таня?

– Конечно, – заверила я.

– Спасибо вам, – поблагодарила Ирина Леонидовна, – Инна очень дорогой мне человек.

Я смутилась:

– Просто я выполняю свою работу. Уже поздно, мне пора домой, завтра рано в офис.

– Чашечку травяного напитка на дорожку, – засуетилась хозяйка дома, – всего одну.

– С удовольствием, – вежливо согласилась я и села к столу.

– Представляете, – засмеялась Ирина Леонидовна, беря заварочный чайник, – я начала составлять сервиз в посудомойку, нет одного лефелегабеля. Два на месте, третий отсутствует. Куда он подевался?

– Ерунда, купишь новый, – произнес Иван, – ты, наверное, его в мусор вместе с использованными салфетками бросила.

– Точно! – воскликнула Рина. – Водится за мной такой грешок. Скольких ложек таким образом лишилась! Можно было пошарить в мусорном ведре и найти пропажу.

– Но это не наш вариант. Дом старый, мусоропровод проведен прямо в кухню, если что выкинули, скажите вещи «прощай», – пояснил Иван, – около мойки открывается дверка. Поэтому отец не объединил столовую с кухней.

– У нас прекрасные, аккуратные соседи, – затараторила Рина, – но все равно тараканы приходят! Так их боюсь!

– Мама, они не кусаются, – улыбнулся босс, – тихие, ни в чем плохом не замечены. Комары намного хуже, но они тебя не напрягают. Все-таки женская логика загадочная вещь.

Ирина подвинула ко мне сахарницу.

– Не нравятся мне незаметные и тихие, ни в чем плохом не замеченные. Непонятные субъекты, себе на уме. Уж лучше откровенный хулиган и балбес, от него понятно чего ожидать. А таракан молчит, лапками перебирает, а потом раз – и нож тебе в спину.

Иван рассмеялся:

– Мама, ты просто писатель-фантаст. Тебе надо писать книги о внеземных насекомых, напавших на Землю.

Мать босса поставила передо мной чашку и чихнула.

У меня тоже зачесалось в носу, и я чихнула, на секунду прикрыв глаза, а когда снова открыла их, на красивой тарелке около моей чашки лежал большой бесформенный кусок то ли шоколадного мусса, то ли пирога. Я решила последовать совету шефа и честно сказала:

– Рина, вы чудесно готовите, и омлет, и лимонник необыкновенно вкусны, но я больше не могу есть.

Хозяйка вскочила:

– Да, да, не надо! Ой, кажется, я забыла духовку выключить! Беспамятная совсем!

– Я что-то не так сказала? – испугалась я, провожая взглядом убежавшую Рину. – Ты ошибся, она все-таки обиделась, услышав мой отказ от десерта.

– Таня, это не сладкое, – странным голосом произнес босс.

Я посмотрела в тарелку. Действительно. Вещь несъедобная, это куча чего-то… похожего на волосы, они завиты колечками… Шиньон!

В полном изумлении я осторожно пощупала его пальцами.

– Не понимаю… откуда взялась накладка? Она появилась в тот момент, когда я, чихнув, на секунду перестала видеть. Кто ее сюда положил?

– Никто, – сдавленно произнес босс, – сооружение свалилось с твоей макушки.

Я схватила сумку, чтобы достать зеркальце, резко открыла ее, изнутри выпала салфетка, развернулась и обнажила руины омлета Ньютона. Следом за ней выскользнула ложко-вилка.

– Лефелегабель нашелся, – обрадовался босс, – мама будет в восторге. А вот остатки омлета спрячь поскорей назад.