Стоя в тот вечер на кухне, я хотел было спросить Абигейл, что они собираются делать с цыпленком по кличке Цыпа, когда клетка станет слишком мала, но что-то удержало меня от этого вопроса – до сих пор не могу понять, что именно. Возможно, где-то в глубине души я уже предвидел судьбу Цыпы, но стремился оградить себя от непосильного груза такого знания. А может быть, мне просто не хотелось признавать тот факт, что моя жизнь зависит от этой семилетней девчушки ростом всего-то метр двадцать пять. Да и невозможно тогда было предвидеть, каким злобным существом вырастет эта Цыпа – во всяком случае, по отношению ко мне. Я только представил себе, как курица будет осложнять и без того непривычную для меня жизнь в пригородном коттедже, окруженном зеленой лужайкой. Пока я ограничился немногими словами:

– Ну, думаю, что Цыпа тебя очень-очень любит.

– Еще как! – улыбнулась Абигейл. – Это самый лучший цыпленочек на свете.

Молодчина, дружище Брайан! Ты сам помог вырыть себе яму.

* * *

Наступил день рождения Абигейл – ей исполнялось восемь. Я вошел к ним в дом, стараясь не уронить две большущие коробки: в одной был торт, за который я явно переплатил, в другой – множество кексиков, маленьких копий большого торта. И тут краем глаза я заметил что-то такое, чего прежде в доме не наблюдалось. Но мне было не до того: я думал только о том, какое это важное и знаменательное событие – день рождения ребенка в таком вот пригороде. Господи, спаси и помилуй! Наверное, так справляли свои праздники древние римляне накануне крушения империи. А может быть, так жили Соединенные Штаты в последние часы перед биржевым крахом 1929 года. Когда я был маленьким (вот не думал, что напишу такую фразу), на день рождения приглашали, как правило, двоюродных братьев и сестренок да пару-тройку соседских ребятишек. Мы ели торт и играли в «ослиный хвост»[27]. И больше ничего. Нам и не нужно было ничего больше. Мы даже не догадывались, что на дне рождения может быть что-то еще.

А вот для детишек, живущих в достаточно зажиточных семьях пригородов, этого явно было мало. Я начал свое знакомство с этой культурой, когда Пэм попросила меня заехать по пути с работы в кондитерскую в Ньютоне, более близком пригороде Бостона, и забрать сласти, которые она заказала на день рождения. Я сразу представил себе старинную кондитерскую, где хозяин по имени Эрни ходит в осыпанном мукой фартуке, а в застекленных шкафах красуются всевозможные виды сахарных коржиков, печений с орехами и изюмом и домашних пирожков со сладкой начинкой. Готовят там пожилые матроны, которые, похоже, сами съедают немалую часть всех этих лакомств.

Все оказалось не совсем так. Первое, что бросилось мне в глаза – полное отсутствие витринных шкафов. Ни шкафов, ни коржиков, ни печенья – совсем ничего. Как оказалось, туда невозможно просто зайти, выбрать торт из полутора десятков лежащих на витрине и попросить написать голубенькой глазурью: «С днем рождения, Тревор!» Там все было устроено так, как если бы тебе вздумалось поехать на турнир в Огасту[28]только потому, что захотелось сыграть партию в гольф. Я увидел то, что у них называлось «демонстрационным залом», а рядом – конференц-зал. Довольно быстро выяснилось: если хочешь заказать торт в этой самой кондитерской, сперва нужно приехать туда хотя бы за неделю до торжества и в специальном зале обсудить с кондитерами-консультантами все детали тех лакомств, которые ты собираешься припасти на день рождения Джессики или на бар-мицву Натана. В самом крайнем случае можно направить по электронной почте файл PDF с рисунком того шедевра, который тебе представляется подходящим.

Я назвал фамилию Пэм, и из глубин кондитерской вынырнул любезный мужчина с двумя огромными коробками в руках.

– Кажется, мы заказывали только один торт, – проговорил я.

Продавщица рассмеялась так, словно я очень остроумно пошутил.

– Вы заказали торт и к нему – несколько кексов в том же стиле, – пояснила она.

Ну да, конечно.

Торт оказался потрясающим. По любым меркам. Вероятно, и женщина, и мужчина ожидали, что я так и скажу, когда открыли коробку, чтобы я мог полюбоваться и восхититься. Сахарной глазурью были изображены девочки в спальных мешках, которые смотрят телевизор с плоским экраном. Это соответствовало теме праздника: кино и ночевка в гостях.

– Ну да, забавно было бы, если бы вы изобразили эдакий неуклюжий старый телевизор, который дети и узнать не смогли бы, – сострил я. Мои собеседники не засмеялись: они старательно выписывали счет на сто пятьдесят долларов. Это за тортик на день рождения. Для детишек восьми лет.

Когда я выговаривал Пэм за расточительство, которое она допускала, готовясь к детским праздникам, она обычно начинала перечислять «гвозди программы» на вечеринках соседских детишек. Были там и передвижные зоопарки, и поездки на лимузинах, и дорогие рестораны, и профессиональные иллюзионисты, и целые оркестры. Поэтому то, что к ней самой приезжали по вызову маникюрши и педикюрши прямо из бостонского салона красоты, да еще привозили с собой богатый инструментарий и лак всех мыслимых и немыслимых оттенков, она считала довольно скромными тратами. Будучи человеком разумным, я дискуссию не продолжал.

Приехал я часа за два до начала торжества. Повсюду были развешаны надутые шарики, стояли вазочки с драже «М&M’s», а вдоль стен в прихожей – ряды мешочков с подарками, которые предназначались гостям. Вот еще одна черта подобных празднеств в богатых пригородах: подарки предназначаются не только виновнику торжества, но и всем приглашенным, как на соревнованиях кубки вручают и победителям, и тем ребятам, что пришли к финишу последними. Протискиваясь в дверь с двумя большущими коробками, я так старался не уронить драгоценную ношу, был так ослеплен всевозможными украшениями, что даже не заметил клетку Цыпы.

О его присутствии я узнал только тогда, когда вошел на кухню и Каролина схватила меня за руку, мило прочирикав:

– Идем, познакомишься с Цыпой.

Мое сердце упало на пол и, позвякивая, покатилось прочь. Готов поклясться: будь там еще кто-нибудь, он непременно бы запóлзал на коленках, отыскивая, что это там упало на пол. «Идем, познакомишься с Цыпой». То, что несколько недель зрело исподволь, теперь стало прорываться наружу: все мои смутные страхи, каждый грамм треволнений, все мрачные предчувствия, которые таились где-то в глубинах подсознания. Каролина повела меня в гостиную. Тут появилась улыбающаяся Пэм и заявила:

– Подожди, сейчас ты увидишь, какая она красавица.

Ах, как бы я хотел подождать! Готов был ждать до тех пор, пока какой-нибудь добрый фермер не пришлет нам фото Цыпы на фоне разросшегося семейства и не сообщит, что (еще бы!) она стала чемпионкой среди несушек на его образцовой птицеферме, далеко-далеко отсюда. Но, увы, ждать не приходилось: знакомство с Цыпой предстояло мне прямо сейчас.