Она дотронулась до морщинки на высоком лбу:

– Говорил, что они стоят очень дорого, просто немыслимо дорого, однако у него есть знакомые, готовые их купить за баснословные деньги, но им не видать их как своих ушей, потому что он решил оставить их мне – и это не обсуждается, – ее голос дрогнул, и на длинных черных ресницах повисла слеза. – Знаете, я эту фразу помню дословно: «Многие хотели бы приобрести их, скажем, мой давний знакомый – ювелир из Одессы, но драгоценность получит моя любимая племянница – и никто больше».

Майор встрепенулся:

– Ювелир из Одессы? Может быть, дядя назвал его фамилию или имя?

Софья покачала головой, и ее лицо напомнило следователю скорбный лик Мадонны, который он видел на картинах великих мастеров.

– Нет, не называл, к сожалению, иначе я обязательно бы вам сказала. Я на многое готова, чтобы спасти мужа, ведь после смерти дяди у меня, кроме него, никого больше нет, – она всхлипнула, подавилась слюной и закашляла. Геннадий поднялся, увидев на маленьком столике графин с водой и стоявший возле него граненый стакан, плеснул воды и поднес молодой женщине:

– Прошу вас, успокойтесь.

Она покорно взяла стакан из его рук и жадно выпила.

– Вы отпустите Андрея?

Поставив стакан на место, он присел возле нее и коснулся безжизненной руки.

– Если мы докажем, что ваш муж непричастен к убийству, уверяю вас, он сразу же будет освобожден.

Женщина умоляюще посмотрела на него.

– Я уже говорила, что многое готова сделать, – дрожащим голосом произнесла она. – Но, к сожалению, ничего не могу добавить, потому что больше ничего не знаю. Остальное мой дядя унес в могилу. – Несчастная заплакала, размазывая слезы по бледному лицу, и Геннадию стало не по себе. Он терпеть не мог женских слез, потому что сразу терялся, не знал, что дальше делать.

– Прошу вас, Софья, успокойтесь, – майор сжал ее худенькое плечо. – Думаю, вскоре все выяснится. Вы нам очень помогли… – он сделал паузу, – и помогли своему мужу. Обещаю: в ближайшее время мы во всем разберемся.

Она продолжала плакать, и следователь, попрощавшись, быстро вышел из дома. Холодная капля упала на нос, намочила ресницы, и ему показалось, что небеса вместе с Софьей оплакивают смерть ее дяди.

Южноморск, наши дни

Рот Прокопчука, напоминавший красный порез на желтой коже, расплылся в широкой улыбке, высветив желтые кривые зубы.

– Ба-ба-ба, кого я вижу! – Он радостно всплеснул руками. – Сергей Ивашов, если мне не изменяет память.

– Точно, – кивнул Сергей, стараясь сохранять вежливое выражение лица. Это трудно, когда знаешь, что человек с первого взгляда невзлюбил тебя непонятно за что (может быть, за деньги отца) и сделает все, чтобы посадить.

– Присаживайтесь, – Борис Павлович хихикнул. – Не надо было вас тогда отпускать. Мое чутье (а оно меня подводило крайне редко) подсказывало, что вы убили отца. Теперь укокошили мачеху, не так ли?

– Нет, не так, – зло буркнул Сергей. – Чутье вас подвело, и очень сильно. Я никого не убивал.

– Как же в таком случае вы умудрились второй раз оказаться на месте преступления? – не отставал майор.

– Все очень просто, – Ивашов дернул плечом. – Анфиса пригласила меня на ужин. Ваши оперативники опишут вам место преступления. В гостиной стол накрыт на двоих. Я пришел ровно в пять, но мне никто не открыл. Прождав сорок минут, я еще раз позвонил и увидел, что ворота не заперты, ну и вошел на участок, подумав, что вдова отца решила пошутить. По этой же причине прошел в дом (входная дверь, кстати, тоже была нараспашку). Потом стал осматривать дом, пока не обнаружил мачеху на втором этаже. И это – чистая правда.

– Допустим, – согласился майор. – Почему же в таком случае вы сами не вызвали полицию, а пытались бежать?

Сергей замялся. В наше время даже школьник, любящий смотреть детективы, знает, что признаваться в том, что ты первый обнаружил труп, чревато последствиями. Однако он не стал об этом говорить.

– Мне показалось, я услышал, как кто-то бежал по участку, – Ивашов слегка покраснел, но смело взглянул в болотно-зеленые глаза, чтобы придать своим словам достоверность. – Я выбежал из дома, вскочил на забор… Ну а потом вызывать вас было бессмысленно, вы подъехали сами. Но, повторяю, я не убивал.

– Кто знает, кто знает! – промурлыкал следователь, что-то черкнув на листке. – Поговорим, когда судмедэксперт назовет время убийства.

– Поговорим, – согласился Ивашов. Дынеобразная голова наклонилась набок.

– У вас был мотив, и очень веский, – радостно сообщил Прокопчук.

– Правда? – в тон ему отозвался Ивашов. – И какой же?

– Наследство, мой друг, наследство, – отозвался Борис Павлович. – Все деньги, деньги, проклятые деньги. Отец не воспитывал вас, мать не давала с вами видеться. Разумеется, при таком раскладе он ничего вам не оставил – и вы с этим не смирились.

Сергей закинул ногу на ногу:

– Почему вы в этом так уверены? Между прочим, мы с Анфисой не далее как завтра собирались к ее нотариусу. Я должен был подписать отказ от наследства. Отец не оставил завещания, и Анфиса переживала по этому поводу, в отличие от меня.

Маленькие глазки болотного цвета потускнели.

– Фамилия этого нотариуса! – потребовал майор, не глядя на Сергея. Подозреваемый, идеально подходящий на роль убийцы, ускользал из рук.

– К сожалению, я не знаю, – кротко сказал Ивашов. – Анфиса подчеркнула, что хочет иметь дело только со своим нотариусом. Кстати, за ужином мы собирались все обсудить.

– Складно у вас получается, должен заметить! – Майор хлопнул костистым кулаком по столу. – Рассказы не пишете?

– Никогда не пробовал, – оборвал его Ивашов.

Прокопчук скрипнул зубами:

– Знаете, Сергей Олегович, разговор между нами становится странным, вам не кажется? И поэтому я вынужден его прекратить. Я задерживаю вас, пока на сорок восемь часов.

– На каком основании? – поинтересовался Сергей, чтобы что-нибудь спросить. Он и без того знал, что у любого следователя есть возможность задержать подозреваемого ровно на сорок восемь часов.

– Вам, как адвокату, полагаю, все известно, – презрительно буркнула дынеобразная голова. – Правда, по отзывам, вы еще не брались ни за одно важное дело – одни бракоразводные процессы.

– Это верно, – Сергей встал, увидев, что в кабинет вошел сержант. – Если вам понадобятся мои услуги – обращайтесь. Если вы еще не развелись, уверен, это не за горами.

Следователь сначала побледнел, потом посинел, но сдержался и повернулся к сержанту: