Через несколько минут дивизион был полностью готов к ведению огня практически в любую сторону. Все батареи были также готовы вести огонь прямой наводкой по возможным целям перед собой, на футбольном, или как его там, поле. А поле было большое и очень удобное для посадки вертушек с десантом, и находилось в тылу бригады, правда, несколько далековато. Так что дивизион и его прикрыл. А за дивизионом в лесу на горке стоял локатор и батарея ПВО, так что и с этой стороны был порядок. Ранжел и я пообедали и уехали на свой НП. Там работа тоже подходила к концу. НП на дереве уже был сделан, и туда поставили обычную стереотрубу образца 193 — какого-то года, старый, но надежный прибор. В общем и целом, все было готово. Нужно было только уточнить координаты пунктов и позиций, но это уже на следующий день, сейчас уже темно. День прошел, дивизион на позициях в Кааме, а советники все собрались в домиках городка. Обменялись мнениями о настоящем и предстоящем, проговорили вопросы, которые надо было решить, и… отправились на боковую.

Ночь прошла спокойно, никаких самолетов, никаких обстрелов. Только неизвестна судьба товарищей из южных бригад. В Кааме появились беженцы из Шангонго и, одиночные пока, солдаты 19 бригады. Всех их задерживают и опрашивают. Картина выявляется нерадостная. 19 бригада, похоже, полностью разбита, командир бригады Кибету погиб, о советниках ничего никто не знает. Прошел еще один день, каждый занимался своими делами в подразделениях, а вечером собрались опять в домиках. Да, совсем забыл, к вечеру на позиции прибыл зам по тылу, а с ним и те, кто оставался эвакуировать раненых и погибших при катастрофе. Раненые в госпитале, погибшие похоронены. Тягач и орудие перевернули, и они своим ходом дошли до Вириамбундо. Снаряды и рассыпавшиеся заряды собрали и отвезли на склад дивизиона, их проверяют на пригодность. Рассыпавшийся порох сожжен. Орудие будет в ремонте примерно две недели, «КрАЗ» столько же. Это уже хорошие новости. А ночью буры преподнесли подарок. Проснулись от грохота взрывов. Кто в чем был, но все в ботинках, выскочили из домиков и в убежища. Но следующих взрывов не последовало, только запах, как бы хлорный, начал распространяться. Быстро в домики, одеться и к машинам. Подъехали к домику Фарушко, он тоже ночевал в своем доме. Переговорили и решили, что советники едут в тыловой район, к колодцу, а он едет на КП и там ждет Славу Гловяка. Проезжаем по Кааме и тут понимаем, что бомбовой удар нанесен по такому же домику, как и наш, но с другой стороны городка. А в этом доме был медпункт и склад медикаментов. Отсюда и запах хлора. Теперь нам ломать голову — ошибка это летчика или нет? Дома-то одинаковые, только с разных концов городка.

Этот день начался с ночной атаки самолета. Днем несколько раз прилетали самолеты, но не атаковывали, а уходили на юг. К обеду с КП бригады приехал Слава Гловяк и переводчик Сережа Шкариненко. Привезли распоряжение Шишканова. Всем находиться вместе, перейти в запасный район 2-й бригады. Новости такие: 19 бригада в Шангонго погибла точно, погиб комбриг, танковая рота захвачена целой и исправной, оказывается, танки были без аккумуляторов и без воздушных баллонов для аварийного старта дизелей. Выдвинутый вперед батальон с артиллерийской батареей был обойден и буры без помех заняли Шангонго. Остатки бригады спасались, кто как мог. Советники перешли мост, а дальше их никто не видел. Есть надежда, что они выйдут на позиции 2-й бригады, в Кааму. Об 11 бригаде во Нживе известий никаких, об их советниках тоже. Переезд в новый район меня не очень устраивал, поскольку это было уже далеко от дивизиона, но и оставаться в дивизионе тоже было нельзя. Нарушался приказ старшего группы советников 5 ВО. Переехали в новый район. И вот туда начали выходить солдаты и офицеры 19 бригады. Очень изможденные, некоторые ранены и все голодные. Они подтвердили уже имевшуюся у нас информацию о бригаде и советниках. Ждали советников со дня на день, поскольку имелись сведения, что у них потерь не было и дети были целы. И их видели не очень далеко от Каамы. Но они якобы идут пешком, машину бросили.

Так прошел еще один день. Устроились в районе без удобств, но вполне терпимо.

К нам даже гости приехали. Николай — специалист по ремонту средств связи со своей летучкой, естественно Саша — разведчик и еще кто-то, не помню. В общем, в районе стало весело и шумно.

В один из дней я уехал на позиции дивизиона и когда вечером вернулся, то мне сказали, что только что отправили в Лубанго советников 19 бригады с детишками и женами. Вышли все, только пить и есть хотели. Похудели сильно, устали, но в целом вид довольно бодрый. Они и рассказали как, когда и что происходило. Фактически бригада просто разбежалась при первых выстрелах броневиков буров. Сами советники уходили по мосту через Кунене уже под автоматным и пулеметным обстрелом. Проскочили мост и сразу же свернули вправо, в саванну. По шоссе ехать остереглись. Во-первых, самолеты, а во-вторых, не известно, прошли буры по шоссе, или нет. Как потом стало известно, прошли и были в 20–30 километрах от Каамы. Ну а ребята пошли по саванне и тем спаслись. Детей несли на руках или везли в машине. В католическом госпитале, недалеко от Шангонго, им помогли и подсказали окольную дорогу на Кааму. Вот по ней и выехали в тылы 2-й бригады. А вместе с собой вывели и почти сотню солдат 19 бригады. Народу в тыловом районе прибывало. Прибывших опрашивали и отправляли в Вириамбундо на формирование новой 19 бригады.

И вот однажды, когда мы уже пообедали в столовой, у нас появилась кухня и повара, и перекуривали в тени навеса, раздалась трескотня зениток и частые взрывы. Взрывы приближались. Ласточкой ныряем в окопы. Очередь НУРС, неуправляемых реактивных снарядов, прошла рядом. А окоп мелкий, я перепрыгнул в соседний, глубокий. И вот когда уже нырял в него, то взрывной волной меня перевернуло и стукнуло спиной о стенку окопа, а она как бетон. Сильно приложило. Но ничего, живой. Кто еще был в этом окопе, не помню, кажется Степан. И еще один был человечек, наш охранник. Он все время пытался выскочить из окопа и куда-то бежать. И говорил: «асессор, бежать надо». Пришлось его прижать к земле, чтоб