Минут через сорок мы уже пили чай из высоких кружек с надписью по краям: «Я люблю чай!» Олег был весьма живописно облеплен пластырем. Укол пострадавшему я отказалась делать категорически, пришлось ему самому, морщась от боли, уколоться. Заодно я обработала и свой локоть. А что? Медицинский опыт у меня уже кое-какой есть.

— Рассказывай, — попросила я Олега, скармливая кусок сыра Сироже. Он к тому времени переселился ко мне на плечо, решив, вероятно, что лучше сыр, чем какие-то там ноги.

— А чего рассказывать-то? Все просто, как в плохих боевиках, — усмехнулся разбитыми губами фотограф. — Я с утреца-то поснимал, а потом решил тебя навестить. Дай, думаю, проявлю заботу о ближнем. Все-таки ты от моей собаки пострадала! Хозяйка передала, что ты на море…

— А адрес откуда знаешь? — подозрительно прищурилась я.

— Да твой адрес, наверное, весь Судак знает! Вы на теплоходе, когда в Ялту плыли, сестрица твоя все ухажеру своему его повторяла.

Я вздохнула. Вполне может быть, Дуська, она такая, язви ее в душу!

— Продолжай, — милостиво кивнула я.

— Ну, я пошел домой, мне же еще снимки сегодняшние надо отпечатать. Прихожу, а дверь открыта и голоса внутри. В принципе, красть у меня нечего. Денег не так чтоб уж очень много… Аппаратура разве только. Так ведь она профессиональная, любителю вроде и ни к чему… Я вошел, а там два амбала ковыряются! Свалили меня, попинали ногами маленько, потом к стулу привязали, по голове шмякнули, я и отключился… А потом ты пришла. Черт, кажется, ребро сломали, гады!

— А что искали? — задала я вопрос.

— Не знаю! — воскликнул Олег.

— Что ж, амбалы эти, двинули по репе и, ни слова не говоря, ушли?

— Ну!

Забавно! Что могло понадобиться этим господам у простого фотографа? А может, он не такой простой? Надо будет с этим разобраться, но потом.

— Так ты знаешь что? Посмотри-ка, что пропало! — посоветовала я Олегу.

Он, постанывая, поднялся и приступил к осмотру. Я налила еще чаю и нетерпеливо ожидала результатов.

Появился Олег. Выглядел он и так паршиво, но выражение его глаз мне совершенно не понравилось.

— Жень, — начал он, — ты только не волнуйся…

— Что? — прошептала я, чувствуя, как сердце стремительно проваливается в пятки.

— Они твои фотографии забрали…

— К-какие?

— Где ты с Федей и с теплохода…

— Ой, — икнула я, собираясь упасть в обморок, но передумала: — Подожди, на теплоходе ты снимал нас вместе с этими придурками… Меня там плохо было видно.

— Они и эти забрали, а еще… Ты не ругайся только, ладно? Вы когда с Дуськой на корме сидели, я сделал пару снимков. Освещение было хорошее и вообще… Ты здорово там выглядишь! — Олег виновато опустил глаза, а потом добавил: — И негативы забрали, сволочи!

— И Дуську?

— И Дуську.

Вот черт! Теперь еще и за сестрицу переживай. Вспомнив про Евдокию, я забеспокоилась: а вдруг ее уже нашли? Поэтому заспешила:

— Ты вот что, собирайся! Со мной пойдешь!

— Зачем это? — испугался Олег.

— До вечера посидишь у нас. У меня еще кое-какие дела есть, ты пока Дуську покараулишь, а она тебя. А потом разберемся! Вечером Ванька придет, он что-нибудь придумает!

— А чего это мне из собственного дома уходить? — насупился фотограф. — А зверей я куда дену?

— Вот балда, прости господи! А вдруг эти товарищи вернутся? Вдруг им понадобится еще чего-нибудь? Мой адрес, к примеру?

Вдруг они на теплоходе не плыли и его не знают? Так что не тяни резину, пошли! А зверей пока оставь здесь.

— Не могу, — упрямо повторил Олег. — Зайку с Дездемоной я могу пристроить в ресторан. Там у меня повар знакомый, он с удовольствием их возьмет на время. А вот Серого с Федором куда деть? Жень, ну не могу я их бросить.

Я задумалась. Неудобно как-то получается: мало того что приведу с собой парня, так еще и мини-зоопарк в придачу! Вот полковник-то обрадуется! Но, с другой стороны, оставлять Олега здесь мне не хотелось. Лучше, если он будет под присмотром. Потому я махнула рукой на приличия и сказала:

— Ладно, бери Сирожу и Федора, разберемся. Да, и захвати свои медицинские причиндалы, вдруг еще понадобятся.

На сборы ушло минут десять. Мы посадили Сирожу и Федора в спортивную сумку, туда же сложили медицинский инструмент, а Олег зачем-то повесил фотоаппарат на шею. Я на это только махнула рукой: ну не может человек без своих игрушек, что ж теперь? По пути зашли в ресторан и оставили на попечение необычайно толстого повара по кличке Пузырь Дездемону с Зайкой. Я выразила надежду, что посетителям «Маяка» не придется есть шашлык из зайчатины и дездемонины, на что Олег обиделся и сказал, что доверяет Пузырю, как самому себе.

На стоянке возле ресторана я обнаружила машину Захара. Окно со стороны водителя было открыто, а его самого поблизости не наблюдалось. Обрадовавшись такой удаче, я решительно посигналила. Буквально через минуту появился и Захар, словно черт из табакерки.

— Женька, привет! — сверкнул цыган белозубой улыбкой. — А я к вам заезжал! Ева спала, а ты была на пляже.

— Точно! — согласилась я. — Мне тетя Вера донесла, что ты был. Хочешь, поехали к нам? Ева наверняка уже проснулась! Или ты занят?

— Да нет, какой там занят! Пообедать заехал. Садитесь! — Захар распахнул дверцу «Жигулей».

Олег со своими питомцами уселся сзади, а я заняла место рядом с водителем. Всю дорогу Захар посматривал в зеркало заднего вида, видимо изучал художественную роспись на Олеге. Наконец не выдержал и спросил;

— Слушай, что-то мне твое лицо знакомо! Где я мог тебя видеть?

Олег хотел ответить, но тут послышался голос из сумки:

— Здравствуйте! Я Сирожа!

Захар удивленно округлил и без того круглые глаза:

— Кто это?

— Попугай, — ответила я, — а еще там удав Федя. Добрейшей души человек! Олег — фотограф.

— Точно! — обрадовался цыган. — Ты еще с Пузырем водишься! А кто это тебя так раскрасил?

— Да так, дяди нехорошие! — Олегу не хотелось распространяться на эту тему, и мне, признаться, тоже.

Скоро мы уже выгружались возле дома. Дуська не спала. Она сидела и устраивала полковнику нахлобучку. Мощный голос сестрицы изредка прерывался жалобным блеянием дяди Саши.

— Завязывай ты пить, дядь Саш, — внушала Дуська. — Знаешь, сколько народу через эту гадость сгинуло?!

— Так ведь юбилей, Евочка, — удивлялся воспитуемый, — как же можно-то?

— Да юбилей-то твой еще вчера кончился, когда ты мордой в салат отдыхать улегся. И какая только сволочь тебе на опохмелку денег сунула?