– Как спалось? – Сейди переводит взгляд с мамы на меня.

– Хорошо, – отвечаю я.

А мама качает головой и сетует, что распереживалась и долго не могла уснуть.

– Милая, тебе ли волноваться? – говорит Сейди Ли с улыбкой. – Ты так здорово все украсила. Как там они в «Аббатстве Даунтон» говорят? «Все будет просто роскошно», – цитирует она фразу из сериала и заливисто, по-доброму смеется.

Есть люди, в которых влюбляешься с первого взгляда. Сейди Ли однозначно из их числа.

– Брейдисы хотят, чтобы Пенни пофотографировала, как идет подготовка к свадьбе.

– Отличная идея, – улыбается Сейди Ли. – Я как раз собиралась делать выпечку для фуршета, так что заходи на кухню, пофотографируешь.

– Спасибо за предложение, – отвечает мама и смотрит на меня. – А я пока проверю, готовы ли костюмы для официантов. Справишься без меня?

– Конечно.

Мама убегает по делам, а мы с Сейди Ли направляемся на кухню. После старомодного убранства залов гладкие металлические шкафы и плиты промышленных размеров смотрятся непривычно.

– Завтра будем готовить основные блюда, а сегодня я испеку кексы. Все как в традиционном английском чаепитии.

– А вам разве никто не помогает? – уточняю я, оглядывая пустую кухню.

– Не сегодня. А вот завтра тут будет работать целая команда поваров.

Я делаю несколько фото Сейди Ли у плиты и крупный план поваренной книги, испачканной в муке. Потом возвращаюсь в банкетный зал, чтобы отснять еще пару фотографий. Но, перепутав двери, я оказываюсь в очередной просторной комнате. Вдоль стен выстроились столики, а центр зала представляет собой вытянутую площадку для танцев, мощенную блестящим паркетом. Я собираюсь уходить, но меня останавливает негромкая гитарная мелодия, доносящаяся из противоположного конца зала. В полутьме виден силуэт сидящего на сцене музыканта, но лица никак не разглядеть.

Я на цыпочках крадусь вдоль ковровых дорожек. Музыка звучит все отчетливее, и я слышу чье-то пение. Слов невозможно разобрать, но мотив красивый и очень, очень грустный. Я подхожу ближе и уже ясно вижу, что на сцене, спиной ко мне, сидит, подвернув под себя ноги, парень. Вокруг него расставлено концертное оборудование: барабанная установка, синтезатор, стойка для микрофона. Я достаю камеру, делаю еще пару шагов, фокусирую изображение и нажимаю на кнопку. Тут же сцена озаряется ярким светом – как назло, я не отключила вспышку.

– Это еще что?! – Загадочный певец вскакивает и резко поворачивается, прикрывая лицо ладонью. – Как вы сюда попали? – кричит он с сильным американским акцентом. – Кто вас прислал?

– Извините, не удержалась, вы так… – Слава богу, мне хватает ума замолчать и не выпалить очередную глупость. – Я делаю фото для свадьбы, которую здесь завтра играют. А как вы сюда попали? Вы свадебный певец?

– Свадебный певец? – Он смотрит на меня сквозь пальцы. На запястье у него вытатуирован нотный стан.

– Репетируете? – Я шагаю к сцене, а он отступает назад, словно испугавшись меня. – На вашем месте, я бы завтра эту песню не пела.

– Почему же? – Он стоит неподвижно, продолжая прикрывать лицо рукой.

– Ну, она совсем не праздничная. Конечно, та часть, что я услышала, была очень даже ничего, но слишком уж грустная для свадьбы, понимаете? Вам лучше исполнить что-нибудь в духе «Грязных танцев». На всех свадьбах их песни на ура идут. У вас тут вообще про «Грязные танцы» слышали?

Незнакомец опускает руку и смотрит на меня как на пришельца с другой планеты. Теперь я могу его хорошенько разглядеть. Если бы я была героем комикса, сейчас у меня над головой в специальном облачке было бы написано: «ВАУ!». А Эллиот назвал бы его «рок-звездическим»: растрепанные волосы, высокие скулы, выцветшие джинсы, потертые ботинки.

– Да, мы здесь слышали о «Грязных танцах», – говорит он, с трудом сдерживая смех. – Ты не поверишь, но их в Америке снимали.

– А, точно.

Мне становится обидно. Даже в Нью-Йорке я все та же неудачница. Я морально готовлюсь признать тот факт, что моя нелепость выходит на международный уровень, но неожиданно ощущаю нечто совсем другое. Я чувствую силу и уверенность. Я больше не собираюсь выставлять себя на посмешище, не в этой поездке. Пусть даже для этого мне придется принять обет молчания и не разговаривать ни с кем, кроме Эллиота, мамы и папы. Пусть даже это означает, что я не поболтаю с похожим на рок-звезду парнем из Нью-Йорка.

– Извините, что отвлекла. Удачи вам завтра, – прощаюсь я и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Я не певец для свадьбы, – говорит парень раньше, чем я успеваю сделать шаг в сторону двери.

– Не певец?

– Нет. – Он улыбается мне милой, немножко ехидной улыбкой, и от этого на его щеках появляются ямочки.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Люблю, знаешь, пробраться в отель и спеть грустную песню в свадебном зале. – Он улыбается еще шире.

– Интересное хобби.

– Да, только за такие выступления платят маловато.

«А что, если он сумасшедший? – взволнованно шепчет мой внутренний голос. – Сумасшедший из Нью-Йорка. Может, он незаконно проник в отель? Может, мне надо произвести гражданский арест? И разрешен ли у них тут гражданский арест? Аааа! Что же делать?»

Он, конечно, не похож на сумасшедшего. А когда улыбается, так и вовсе очень приятный, но вдруг…

– Что хмуришься?

– Просто думаю.

– О чем?

– Ты ведь… не сумасшедший… Правда?

Парень громко смеется.

– Нет! Ну, или совсем чуть-чуть, в хорошем смысле. Жить становится веселее, если в ней есть место безрассудству.

Я киваю головой. Звучит он вполне вменяемо.

– Как тебя зовут? – спрашивает певец, возвращая гитару на стойку.

– Пенни.

– Пенни, – повторяет он, и мне нравится, как он произносит мое имя. – А я Ной. Ты из Англии, судя по акценту?

– Да.

– Здорово. Фотограф?

– Ага. Пока, правда, любитель, но надеюсь когда-нибудь стать профессионалом. Моя мама оформляет завтрашнюю свадьбу, меня попросили сделать несколько фотографий этого процесса. А ты что здесь делаешь? Только честно.

– Честно? – Он слегка наклоняет голову и хитро улыбается. – Моя бабушка тоже занимается подготовкой свадьбы.

– Твоя бабушка?

– Да, Сейди Ли. Она отвечает за банкет.

– Да-да, я с ней уже познакомилась.

Слава богу, он не сумасшедший. Мне известно, кто его бабушка. И мне она нравится. А главное, мне не придется производить гражданский арест.