Он жадно припал к ее губам. Почти теряя сознание от поцелуев, задыхаясь под напором его сильных чувственных губ. Тара прислонилась к стене.

Пока она скидывала обувь, он сорвал с нее джинсы, белье и раздвинул ее ноги, лаская бедра руками и губами… Ее кровь кипела, мысли смешались.

— О боже, Мак… — Тара нащупала молнию на его джинсах. От желания она ослабела. Она не могла больше ждать, не могла терпеть ни секунды… Они слились, растворились друг в друге.

— Я мечтал об этом каждую ночь, с тех пор как мы расстались, — выдохнул он, его голубые глаза потемнели. — Скажи мне.., скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю для тебя все…

Запустив пальцы в его густые светлые волосы, Тара закрыла глаза. Она потеряла ощущение времени и места — страсть перенесла ее в другой мир, она ощущала только неизъяснимо глубокое наслаждение.

— Тебя, Мак… Я хочу тебя.., всего.

Он поднял свитер Тары, лаская ртом ее грудь.

Она погрузилась в забытье, все мысли, заботы, разочарования больше не имели значения.

Мак опустил ее на спину, дотронулся рукой до ее подбородка и, глядя ей в глаза, чувственно улыбнулся…

Приподнявшись на локте и поглаживая обнаженную спину Тары, Мак размышлял, сколько она еще проспит. Он чувствовал себя усталым после ночи любви, но продолжал испытывать желание. Уже целых три дня они почти не вылезали из постели, отвлекаясь только на то, чтобы поесть, принять душ и немного погулять по пляжу. И если бы занятия любовью входили в перечень олимпийских спортивных дисциплин, то они были бы несомненными лидерами. Казалось, годы разлуки только усилили их взаимное влечение. Тара что-то пробормотала, уткнувшись в подушку, и, повернувшись, сонно посмотрела на него.

— Сегодня я собираюсь выйти на улицу и размяться, вот что. Ты делаешь из меня ужасную лентяйку. — Тара села и прикрыла грудь простыней, едва сдерживаясь от смеха, когда Мак попытался отнять ее.

— Только один поцелуй… — прошептал он. Всего один маленький поцелуй, и я отпускаю тебя.., если хочешь.

Оба знали, что одним поцелуем им не обойтись.

Тело Тары снова затрепетало от предвкушения.

Господи, он был великолепен! Ее сердце переполнялось любовью к нему. Проводя время наедине с Маком, вдалеке от повседневной жизни, Тара открывала в нем новые качества, или вспоминала то, что успела забыть. Он был любящим, нежным и страстным, решительным и сильным…

— Ну хорошо… — прошептала она, откидывая со лба мужа прядь золотистых волос. — Можешь поцеловать меня, но только если пообещаешь приготовить завтрак.

Глаза Мака потемнели, он отдернул простыню, обнажив прекрасную грудь Тары.

— Но ты не отделаешься кукурузными хлопьями и кусочком тоста! Я хочу яйца, бекон, сосиски, помидоры и.., и… — Тара не в силах была продолжать, когда его голова склонилась к ее груди.

Запустив пальцы в его волосы, Тара откинулась на подушку.

— О, Мак… Неудивительно, что тебя называют волшебником…

Вдруг раздался телефонный звонок, пронзительно раскатившийся по холлу.

— Не отвечай. — Она умоляюще посмотрела на него.

Покачав головой, Мак улыбнулся.

— Я и не собираюсь, — лениво проговорил он. — Может, это вообще ошиблись номером. — Он поцеловал ее. Тара почувствовала, как нега разливается по ее телу.

Телефон не унимался.

— А вдруг что-то серьезное? — вдруг забеспокоилась Тара.

— Кто бы это ни был, все равно не отвечу.

— Дай я отвечу.

— Что?.. Тара.., да что ты, в самом деле? Куда ты?

Но она выскользнула из его объятий, не дав ему опомниться, и, обернувшись простыней, скрылась за дверью.

Через пару минут она вернулась, хмурая и встревоженная.

Мак напрягся.

— Кто это был? Мич? — Если снова проблемы с делами, то на этот раз пусть он хоть в лепешку расшибется, но разбирается сам. Никто и ни под каким предлогом не сможет снова помешать им.

Ни за что, черт возьми!

— Нет, это не Мич, — едва слышно произнесла Тара, беспомощно опустив руки. — Тетя Бет. Она сломала ногу, и я должна вернуться домой.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что пока мне лучше пожить в гостинице? — Не веря своим ушам. Мак вышел вслед за Тарой из машины. Он недовольно наблюдал, как жена возится с ключами, открывая дверь в магазин. Ее рука слегка дрожала, и она не взглянула на него.

— Сейчас тете Бет необходима моя помощь. Тебе не следует переезжать ко мне, пока она не поправится. — Замок поддался, Тара толкнула дверь и вошла в тесное помещение, до отказа забитое старинными вещами. Мак последовал за ней.

— Ты.., передумала?

Тара отчаянно пыталась сбросить с себя усталость, навалившуюся на нее после нескольких часов дороги. Она говорила себе, что нет ничего страшного в том, если они с Маком какое-то время поживут отдельно — несколько дней по крайней мере. Там, в Ирландии, так легко верилось в то, что Мак сдержит свое обещание не работать так много — но здесь, дома, она уже не была так уверена. Происшествие с Бет могло бы дать ей передышку и, возможно, еще немного времени, чтобы убедиться в этом окончательно.

— Я же сказала, что…

— Знаю, что ты сказала. — Его гнев выплеснулся наружу и обрушился на нее. — Я просто хочу убедиться, правильно ли тебя понял. То, что произошло за последние несколько дней, мне только привиделось, Тара, это был только сон? После всего того, что мы сказали друг другу, ты просто отшвыриваешь меня, как какого-то докучливого мальчишку, будто все, что было между нами, ровным счетом ничего не значит? Я думал, мы оба решили, что между нами снова серьезные отношения. Ты считаешь нормальным выставить меня в маленькую старую гостиницу, а самой остаться здесь?

— Только пока я не разберусь с тетей Бет. — Тара с возмущением бросила ключи на стол и начала машинально расстегивать пальто. — Здесь полно дел. Сейчас это самое главное.

— Нет! — То, что он испытывал, даже нельзя было назвать бешенством.

Прежде чем вернуться, они разговаривали, занимались любовью, снова разговаривали допоздна и всю ночь… Они решили быть вместе. Теперь же, насколько Мак мог понять, Тара изменяет их обоюдному решению, снова заставляя его находиться в подвешенном состоянии. Он пожертвовал целым месяцем, бросил все дела, чтобы вернуть ее, доказать ей, что они созданы друг для друга и должны быть вместе. И теперь он не собирается отступать.

— Ведь я не давил на тебя, Тара. Я никогда не настаивал, чтобы ты приняла то или иное решение, но я многим пожертвовал, чтобы быть с тобой. Хочу, чтобы ты знала — больше всего на свете я хочу спасти наш брак. Я готов сделать все, что ты захочешь. Но нам лучше жить вместе — неважно, здесь или в отеле, но мы должны быть вместе.