– У меня еще остался непроверенный источник информации! – сообщил я, надевая свежую рубашку.

– Угу, – меланхолично кивнул Гамигин, пережевывая бутерброд, который явно был ему не по вкусу. – Может, возьмешь меня с собой?

– Конечно! – с готовностью согласился я. – Мне наверняка потребуется помощь!

– Какого плана?

– Я еду в бандитское гнездо!

– Я думал, бандитские гнезда в Московии называются малинами. – Гамигин взял последний бутерброд. – Или хазами.

– Так было давно. Еще при Советском Союзе. Теперь это бандитские гнезда.

– Мне все равно, – не стал спорить демон. – Поедем на моей машине?

– Отлично! А то моя в ремонте.

– Который месяц?

– Можно подумать, я нарочно ее расколотил! Я, между прочим, преследовал опасного преступника. Рецидивиста!

Благоразумно промолчав, Гамигин не стал ворошить болезненную для меня тему.

Я действительно преследовал на машине уголовника. И не понимаю, почему сей факт вызывает у Гамигина острый приступ скептицизма. И то, что сам преступник не ведал о том, что я его преследую, а потому ехал не торопясь, сути не меняет. Я находился в смертельной опасности. Беглому каторжнику нечего было терять, и сдаваться без боя он не собирался. Я сосредоточен. Напряжен. Все мои мысли – о предстоящей схватке, как вдруг какой-то криворукий ангел подрезает меня на своем белом, как первосортный кокаин, «Парадизе»! Чтобы избежать столкновения, я кручу руль влево. Кто-то бьет меня сзади в бампер, и я, понять ничего не успев, слетаю с акведучного моста. В общем, брали преступника уже без меня. А к моей элитной «Омеге» до сих пор запасных частей найти не могут. Ни в одном автосалоне.

– А что мы Лое скажем? – спросил Гамигин.

– А что мы ей должны говорить? – недоумевающе развел я руками. – Так и скажем, что у нас… – Я на секунду задумался. – У нас – миссия! – Да, именно так! Миссия! Все по-серьезному. Без дураков. – Нужно отработать еще одну версию.

Анс смотрел на меня так, точно был уверен, что, когда я перестану гнать байду, мы сядем в его «Хэлл-мобиль» и поедем – нет, понесемся! – пить пиво в «Герб старого герцога».

Я даже не стал его разубеждать. Пускай думает что хочет. А Каштаков свое дело знает.

Коммуникатор аж заерзал по столу, сгорая от желания сообщить мне какую-то новость, но не имея возможности проорать об этом во всю глотку, поскольку звук я с вечера отключил.

Ага! Вот и подтверждение моей вменяемости и дееспособности! На дисплее коммуникатора сообщение от Полутрупа:

«Срочно! Есть информация по нашему делу!»

Мне не понравилось только местоимение «нашему». Что это значит? Можно подумать, мы вместе ведем расследование. Или, на пару вляпались в какую-то неприятную историю.

Ну да ладно.

Не вдаваясь в лингвистический анализ полученного текста, я коротко ответил:

«Буду через час».

«Жду!» – ответил, будто выдохнул, Виктор Петрович.

Я сунул коммуникатор в карман, поправил галстук, застегнул пиджак, надел шляпу и направился к выходу.

– Зачем ты надеваешь шляпу, если тебе нужно спуститься всего на один этаж? – спросил Гамигин.

– Без нее я не чувствую себя в надлежащем тонусе, – ответил я.

– Шляпу надел, а пистолет забыл, – усмехнулся демон.

– Точно!

Я кинулся к столу, отомкнул нижний ящик, запертый на сейфовый замок, достал из него кобуру с пистолетом и, дабы снова не переодеваться, кинул в серый непрозрачный пластиковый пакет, бог знает сколько дней уже валявшийся под столом. Как оказалось – не зря.

Едва мы вышли на лестницу, как в кармане у меня снова завозился коммуникатор.

На этот раз со мной жаждала пообщаться Лоя.

Я кашлянул в кулак, придал лицу серьезное, сосредоточенное выражение отца народов, поглощенного глубокими думами о счастье всех живущих, и нажал кнопку приема.

– Слушаю.

– Тебе звонил некто… – Лоя не поздоровалась со мной. Что, в принципе, можно было воспринимать двояко. Либо, она не считает это нужным, потому что я для нее ничего не значу – в смысле, ничего более, чем коллега по работе. Либо – она не считает это нужным, поскольку мы так близки, что, вроде как, и не расстаемся никогда. – Некто по имени Гавриил Азарийский.

– Кто? – удивленно переспросил я.

– Гавриил Азарийский, архангел третьего лика. Он сказал, что вы знакомы.

Тут Лоя не упустила случая подпустить ядику в голос.

– Ну, в общем, встречались когда-то, – промямлил я, будто оправдываясь.

Хотя, казалось бы, за что?

С архангелом третьего лика Гавриилом Азарийским у меня были чисто деловые отношения.

– У него к тебе какое-то очень важное и не терпящее отлагательств дело.

Я даже представить не мог, что бы это могло быть. Если святоши заполучили мемку из камеры эстонцев, так чего им еще нужно? Или же архангел Гавриил потерял в Москве водительские права? По случайному совпадению, именно в тот день, когда у Хуупов украли камеру?

Кто сказал, что я не верю в совпадения?

– Скажи, пусть заходит в офис.

– Он оставил номер телефона и просил, чтобы ты перезвонил ему, как только появишься. Он хотел узнать номер твоего мобильника, но я не дала.

– Молодец! Буду через полминуты.

– Что у нас еще плохого? – поинтересовался Гамигин.

– У нас ангелы, – ответил я. И, почесав подбородок, добавил: – Ситуация, как говорила одна замечательная девочка, все страньше и страньше. Если святоши заполучили мемку из камер Хуупов, зачем я им нужен?

– Может быть, хотят камеру вернуть и извиниться? – предположил демон.

– Не в их духе, – решительно отмел я подобное нелепое измышление.

– Значит, они получили не то, что хотели.

– Или не получили ничего.

Я открыл дверь офиса и пропустил Анса вперед.

В прихожей никого не было.

– Лоя! – позвал я.

Мне никто не ответил.

Я снял пиджак, кинул его на стол, достал из пакета кобуру с пистолетом и стал пристраивать ее под мышкой.

Из-за перегородки выглянула Лоя.

– На охоту собираешься?

Это была ее дежурная шутка, которую она отпускала всякий раз, как я брался за пистолет. Мне она, между прочим, смешной не казалась. Но я дежурно улыбался всякий раз, когда ее слышал. А что мне еще оставалось? Возмущенно махать руками? Доказывать, что пистолет – это мое орудие производства, такое же, как для сапожника шило? Которым, кстати, тоже можно убить.