Нэнси опять села на лошадь. В одиннадцатом часу беглецы заметили, что трава вокруг уже не так желта и земля не так бесплодна, а это первый признак близости реки. Когда стрелки на часах Нэнси показали двенадцать, наши беглецы, уставшие и умирающие с голода, увидели вдалеке серебристую ленту, пересекавшую их дорогу. Это была река, которую они искали.

Замбо, спеша исправить ошибку прошлой ночи, сейчас же стал осматривать землю и обнаружил на песке следы лошадиных копыт и борозды от колес.

Значит, здесь ездят экипажи и дилижансы. Теперь им оставалось только терпеливо ждать. Вдруг Замбо радостно вскрикнул. В двух шагах от них была привязана лодка, а немного дальше, под кустом, чинил сети рыбак. Это был метис, мрачный и молчаливый, как все метисы. Казалось, он не замечает путешественников. Замбо подбежал к нему и заговорил. Однако через минуту негр печально поплелся в сторону Нэнси. Она пошла ему навстречу узнать, в чем дело.

— Дилижанс проехал здесь сегодня, на рассвете, — сказал Замбо.

— Точно ли он знает? — спросила Нэнси, которой не хотелось этому верить.

— О, точно, госпожа! Рыбак сам видел: он сидел там же, где теперь.

— А долго ли придется ждать следующей кареты?

— Неделю.

— Вот беда! — огорчилась Нэнси.

Метис, заметив тревогу на лице Нэнси, которую он по костюму принял за молодого человека, подошел к ней.

— Если позволите мне, бедняку, посоветовать вам, — сказал он, — так я скажу, что молодому джентльмену гораздо удобнее будет ждать почтовый дилижанс в Юльсбурге, чем здесь.

— Конечно, — отозвалась Нэнси, — но ведь до Юльсбурга надо добраться, а кто нас туда довезет?

— Я.

— На чем?

Рыбак указал на свою лодку. Нэнси не очень обрадовалась такому предложению. Лодка, сделанная из березовой коры, была старой и протекала в нескольких местах. Кроме того, края ее были продырявлены пулями. Видя, как Нэнси недоверчиво рассматривает лодку, суровый рыбак почти с улыбкой сказал:

— Молодой джентльмен боится ехать в Юльсбург на столь шикарной яхте?

— Вы правы. Но еще больше я боюсь остаться здесь на неделю, — ответила Нэнси, уверенно прыгнув в лодку.

— Ну и хорошо, — обрадовался метис, восхищаясь смелостью и красотой джентльмена.

— Долго ли ехать? — спросила мисс Нэнси, садясь.

— Нет! Вы не глядите на лодку, что она такая дряхлая, — завтра в полдень будем в Юльсбурге.

— Так едем.

Негр тоже уселся, за ним вскочила собака.

— Черт возьми! — сказал рыбак, высаживая пса за ошейник. — Ты, брат, побежишь по берегу. Ну, иди, иди!

Собака не слушалась и, глухо ворча, скалила зубы.

— Снэп! — крикнула Нэнси, повелительно указывая на берег.

Бедное животное покорно выскочило на землю, опустив голову. Вещи уложили в лодку, Замбо бросил поводья на шею лошади и предоставил ей идти куда хочет. Умное животное с силой втянуло ноздрями воздух и, помедлив немного, помчалось галопом к Денверу.

Лодка из березовой коры была такой легкой, что ее бросало из стороны в сторону малейшее дуновение ветерка, поэтому метис не выпускал из рук весел, хотя путники плыли по течению. Когда тревога наших путешественников немного утихла, голод заявил о себе еще сильнее. К счастью, у метиса нашлось несколько лепешек из пресного теста да немного копченой рыбы. Он согласился уступить половину всего этого беглецам, и они жадно принялись за свой обед. Нэнси заявила даже, что никогда еще так вкусно не ела.

День был жарким, а воздух таким прозрачным, что можно было рассмотреть самые отдаленные предметы. Волшебная картина предстала глазам наших путешественников. По мере того как они удалялись от Скалистых гор, бесплодная местность будто ожила: все чаще попадались деревья, местами целые рощи, обильно заселенные всевозможными пернатыми. В кустах гнездились черные и золотистые иволги, дятел стучал своим клювом по стволам деревьев, вокруг лодки порхал рыболов, американский голубь, и как стрела пронизывал воздух, вероятно, пытаясь охладиться во время быстрого полета.

Близко к лодке плавали гуси и утки, и Замбо тремя выстрелами легко обеспечил путешественникам ужин. Когда на воде стали вытягиваться громадные тени больших деревьев, метис, выбрав удобное место, причалил, и путешественники сошли на берег. Замбо и рыбак вытащили лодку из воды и поставили под деревьями, на берегу. Снэп, все время следовавший по берегу, иногда с большим трудом, потому что деревья были слишком густыми, радостно завизжал и залаял, вертясь около Нэнси, и вскоре получил свою долю от импровизированного пира. На стол в этот вечер были поданы гусь и две утки, которых ощипали, разрезали пополам и пожарили на шестах, по-индейски. Весело поужинав, путешественники завернулись в одеяла и заснули под открытым небом. Верная собака зорко стерегла их сон.

Ночь прошла спокойно. Едва начала заниматься заря, все трое опять сели в лодку и поплыли дальше. Хотя была уже середина сентября, день обещал быть необыкновенно жарким. Вершины деревьев не шевелились, воздух был наполнен электричеством, путешественникам казалось, что они дышат серой. Вдруг поднялся страшный ветер, и солнце спряталось за тучи. Нэнси никогда раньше не случалось видеть таких туч: они были плотными и густыми, темно-красного и одновременно дымчато-черного цвета. Тучи проносились прямо над головами путешественников, точно черные призраки.

Метис с явной тревогой глядел на этих предвестников страшной бури. Нэнси, следившая за выражением его лица, спросила, не лучше ли будет причалить.

— Я и рад бы сделать это, молодой господин, — ответил метис, — да невозможно. Буря будет такая, какой я еще не видывал на своем веку.

— Как же нам быть? — спросила Нэнси.

— Уж и не знаю. Течение здесь очень быстрое, так что даже при пологом береге нам было бы нелегко высадиться, а вы сами видите, какие тут крутые берега, глупо даже пробовать.

— Ваша правда, — ответила Нэнси.

— У нас нет выбора. Остается только как можно осторожнее плыть вниз по реке и отдаться на волю течению…

— И покровительству Божьему, — прибавила Нэнси, подняв глаза к небу.

Все трое замолчали после этого. Каждый думал про себя и не решался поделиться с товарищами своими опасениями. Между тем молнии начали одна за другой рассекать наступившую тьму. Сквозь эту тьму лишь угадывались крутые берега реки. Гремел гром, деревья страшно качались, сгибаясь пополам, и трещали, в воздухе со свистом летали оторванные сучья столетних великанов. Вдруг раздался ужасный треск, заглушивший весь остальной шум. Одно из гигантских деревьев переломилось у самого корня и упало поперек реки. К счастью, берега, как мы уже говорили, были высокими, так что вершина дерева, легла на противоположный берег, образовав тем самым мост над головами путешественников.

— Нам повезло! — сказал метис, обращаясь к Нэнси.