— А разве не так? Но, сэр, мы достаточно наслышаны о ваших похождениях.

Роэн в отчаянии воздел руки к небу.

— Не могу же я всем заткнуть рты, тем более что за человеком моего положения постоянно следят сотни глаз! Пусть меня лучше считают бездушным развратником, чем замечают более серьезные занятия, которые я не могу обсуждать с тобой. Так что даже не спрашивай.

— Поверьте, я и знать не хочу, — буркнул Калеб.

Роэн немного помолчал.

— Будь мне все равно, я бы не приехал. Но теперь, когда ты закончил меня отчитывать, объясни, почему считаешь, будто Джералд Фокс все еще жив.

— Доходили слухи, — неохотно признался Калеб. — А рассказы О’Бэньона только это подтверждают.

— Что ты о нем знаешь?

— Грязный ублюдок, — пробормотал Калеб. — Фокс доверял ему как своему соотечественнику из западных графств. Да и мой дурак племянник тоже уши развесил!

— Скажи, твои племянники никогда не называли имени старика, который якобы вытащил О’Бэньона из Ньюгейта?

— Они не знают. И я тоже.

— А как насчет Кейт?

— Истинная дочь своего отца, не так ли? — фыркнул Калеб. — Поставь ее на палубу и дай саблю — скорее всего снесет голову любому.

— Она владеет оружием? — поспешно спросил Роэн.

— Нет-нет, — отмахнулся Калеб. — Это я для примера, но не удивился бы, если бы маленькая разбойница действовала как опытный пират. Она едва не охолостила Дэнни одним пинком. Черт, не будь она такой фурией, не пришлось бы давать ей опий.

— Повезло тебе, что дал ей слишком много и она заснула. Иначе… — Он мрачно покачал головой. — Все это очень дурно с твоей стороны, Калеб.

— Да здесь, сколько ни ищи, святых не найдешь, — съязвил вождь контрабандистов.

С этим спорить не приходилось.

— Ты будешь рад услышать, что Питер согласился сказать правду. Если он не обманул меня, я позабочусь о том, чтобы ему сохранили жизнь. Да, и твои племянники должны получить письмо от О’Бэньона с инструкциями, что делать дальше. Это письмо ты немедленно передашь мне, понятно?

Калеб кивнул.

— В таком случае можешь идти.

Но Калеб медлил, нерешительно поглядывая на него.

— Что еще, мистер Дойл? Какое оскорбление тебе не терпится добавить, прежде чем удалиться?

Старый проходимец нахмурился.

— Не хотелось обманывать вас, сэр, но другого выхода не было.

— Ты таким образом извиняешься или боишься моей мелочной мести?

Калеб неловко переступил с ноги на ногу, и Роэн ехидно усмехнулся.

— Похоже, никто меня здесь не знает. Убирайся, пока я не приду в чувство и не отплачу тебе за ложь, как ты того заслуживаешь!

— Пф!

— И не забудь привезти письмо, иначе я могу сделать с вами нечто ужасное. Выпущу на волю своих адских псов или сварю себе на ужин кого-то из ваших детишек!

Калеб ответил негодующим взглядом и направился к порогу.

Роэн улыбнулся с видом хладнокровного убийцы. Да они в самом деле считают его Зверем!

Он медленно сел на стул с высокой резной спинкой, трон своих предков, и стал перебирать в памяти события прошлого. Горький упрек Калеба вернул его к мыслям об отце. Он прислонился головой к спинке и стал перебирать подробности последней миссии отца, порученной ему орденом.

Делу Дюмаринов.

Граф Дюмарин был одним из высокопоставленных членов совета прометеанцев и во времена Французской революции входил в Главный совет. Если его мысли относительно происхождения Кейт верны, значит, граф ее дед. И кровь французских аристократов многое объясняет в ее характере.

Так или иначе, но напуганный хаосом, воцарившимся во Франции, Дюмарин втайне обратился к ордену, решив стать информатором и выступить против своих зловещих сообщников. Отец Роэна был агентом, прикрепленным к этому делу. Француз снабдил орден важнейшими сведениями относительно будущих планов прометеанцев. Оказалось, это они стоят за мятежными толпами, призывающими казнить всех аристократов, и намерены использовать хаос, чтобы распространить свою тиранию далеко за пределами Франции.

Благодаря отцу Роэна и его команде, получавшим инструкции от ордена, а также сведениям Дюмарина восстания во многих немецких и итальянских княжествах были предотвращены, еще не начавшись.

Но бывшие сообщники графа заставили его заплатить за столь благородный порыв. Через год после своего предательства Дюмарин был убит в Лондоне.

Дюмарин отдал жизнь за то, что почитал правым делом, и в этом смысле нужно было признать, что некоторое отношение Кейт к прометеанцам не лишено героизма.

С другой стороны, один хороший человек на много поколений еще погоды не делает.

Одно условие поставил граф ордену, прежде чем рассказать все, что знает: попросил, чтобы его семнадцатилетняя дочь мадемуазель Габриэль, только что закончившая монастырскую школу, была отослана к его родственникам в Новый Орлеан. Дюмарин считал, что по ту сторону океана, в Америке, его дочь будет в безопасности от мести прометеанцев.

Отец Роэна, разумеется, согласился на это условие и из всех местных моряков-контрабандистов выбрал капитана Джералда Фокса, которому и предстояло переправить красотку в Америку.

Хорошо вооруженный корабль Фокса был к тому же быстроходным. Сам Фокс считался бесстрашным, прекрасно натренированным бойцом, поскольку служил в королевском военном флоте и в прошлом верно выполнял задания ордена, не задавая лишних вопросов.

Роэн знал все это, поскольку в то время был десятилетним мальчиком и приехал из школы на рождественские каникулы. Тогда он часами просиживал на галерее менестрелей, слушая переговоры отца со своими людьми.

Мальчик старался каждую минуту быть поближе к обожаемому отцу и воистину стал тенью великого человека. Отец не возражал против того, что сын подслушивает его разговоры, зная, что это поможет мальчику впитать нюансы методов ведения дел ордена, когда настанет его очередь принять герцогский титул.

Роэн еще помнил француженку под вуалью, в траурном платье, державшую в руках большую книгу в кожаном переплете — по-видимому, Библию.

Бедняжка, несомненно, очень нуждалась в святой книге, поскольку, перед тем как покинуть Париж, видела, как мимо окна пронесли насаженную на пику голову ее гувернантки.

Но тут в зал вошел ослепительный капитан Джералд Фокс. Учитывая тогдашний возраст, Роэн лучше запомнил капитана, чем даму. Именно таким: высоким, смелым, красивым — хотел бы он быть, когда вырастет. Только отец в представлении мальчика превосходил неотразимого капитана.

Капитан и его драгоценная пассажирка были представлены друг другу, и вскоре Фокс увел погруженную в скорбь мадемуазель на свой отплывающий в Америку корабль.