Он долго смотрел на нее, прежде чем заговорить, осторожно выбирая слова:

— О’Бэньон должен прислать мальчишкам письмо с дальнейшими инструкциями. Он думает, что вы по-прежнему у них. Я приказал Калебу Дойлу доставить мне письмо. О’Бэньон должен написать Питу и Дэнни, куда вас привезти. Так мы сможем узнать, где он прячется. И тогда я сам с ним разделаюсь.

Кейт потрясенно покачала головой.

— А пока, — мрачно добавил он, — вам лучше остаться здесь, где вы будете в безопасности.

Кейт побледнела.

— Здесь… с вами?!

При виде ее потрясенного лица он насмешливо вскинул брови:

— Обещаю сделать все возможное, чтобы стать самым приятным для вас компаньоном.

— О, ваша светлость, дело не в этом. Я… просто я так мечтала вернуться домой.

— Пока что это невозможно. Слишком небезопасно.

— Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Я обещал вам справедливость и правосудие, Кейт. Кроме того, дело не только в вас. — Он сел и поднял бокал с вином. — Я господин этих людей, а они совершили очень серьезное преступление. Теперь мой долг — заботиться о вас.

— Понимаю.

Она смотрела впустую тарелку в надежде, что все разговоры о долге не позволят ему так бездумно ее соблазнить.

— Вы… вы не знаете, сколько времени может это занять? — пробормотала Кейт, настороженно глядя на него сквозь ресницы.

Герцог покачал головой:

— Этого никто не может сказать наверняка.

Кейт показалось, что его глаза раздраженно блеснули.

— Понимаю, мисс Мэдсен, какое это неудобство для вас, но мои слуги и я сделаем все, что в наших силах, чтобы ваше пребывание здесь не стало слишком для вас неприятным.

— Пожалуйста… я не хотела показаться неблагодарной, но после всех этих недель заключения в подвале Дойла я… очень соскучилась по дому.

Кейт опустила глаза, сконфуженная столь откровенным признанием в собственной уязвимости, но что поделать: не могла же она оскорбить единственного своего союзника в этом мире?!

Роэн долго молчал, но она чувствовала, что он ее изучает.

— Попытайтесь понять, Кейт. Я знаю: вам не больше, чем мне, хочется здесь оставаться. Но у вас просто нет иного выхода, кроме как довериться мне.

Именно этого она и боялась.

Кейт смотрела на Роэна со смесью благодарности и досады.

— Вы не расскажете мне, что выложил на допросе Питер Дойл?

Прежде чем Роэн успел ответить, в комнату вошел Элдред и торжественно объявил:

— Ваша светлость, мисс Мэдсен, ужин сейчас будет подан.

Пока парочка со взаимным недоверием изучала друг друга, процессия ливрейных лакеев потянулась в комнату, внося сервировочные блюда под серебряными крышками, корзинки с хлебом, соусники, бутылки вина.

Элдред, натянувший по такому случаю белые перчатки, громко называл каждое блюдо:

— Запеченные устрицы, филе дичи, фаршированное и зажаренное, с савойской капустой, морковью и картофелем. Жареные каплуны в укропном соусе…

Пока он монотонно перечислял блюда, лакеи сервировали стол, снимали крышки, наливали вина в предназначенные для каждого бокалы и ставили бутылки так, чтобы до них можно было легко дотянуться.

— Вареная грудинка с фасолью, морковью и цветной капустой. Фрикасе из кролика, устриц и грибов. Откормленные голуби со спаржей. И наконец… — Он поклонился герцогу. — Мясные пироги.

— Превосходно, — одобрительно пробормотал Роэн.

— Что еще вам угодно, ваша светлость? — учтиво осведомился дворецкий.

— Спасибо, Элдред, пока все.

Дворецкий снова поклонился и жестом велел лакеям удалиться. Остались только двое стоявших у стены подобно теням.

Роэн хищно оглядел роскошный стол точно волк, выбиравший ягненка из стада.

— Откуда начнем?

— Поверить не могу, что вы не успели растолстеть как принц-регент!

— О, я веду активный образ жизни, — протянул он с лукавым блеском глаз. — За вас, дорогая.

— Откровенно, — прошептала она, но, увы, не могла противиться, когда он отсалютовал ей бокалом вина, на этот раз красного.

— За новых знакомых. И за то, что мы снова перехитрили Великого Жнеца, — провозгласил он. — А главное — за молодых дам необыкновенного мужества. Пью за их здоровье.

— Не собираетесь поведать мне о том, что сказал Питер Дойл?

— Только не сейчас, когда на столе добрая английская еда. Лучше съесть все, пока не остынет. Ваше здоровье.

Он тронул ее бокал своим с задорным видом, говорившим о том, что разговор продолжения иметь не будет.

— Уоррингтон!

— Ну же, Кейт, никаких споров за ужином, это некрасиво.

Зверь собирается критиковать ее манеры?!

— По крайней мере скажите, объяснил ли Питер…

— Кейт! Неужели вы не можете наслаждаться простым ужином? — упрекнул он. — Подумайте только, как далось это все моему повару! Как он старался ради вас!

— Ради меня? — воскликнула она. — Я всего лишь пленница!

— Пленница, гостья — все это словесные выверты. Мои слуги хотели произвести на вас впечатление. А теперь за дело. — Он взял вилку и нож. — Давайте поедим! В жизни и так мало удовольствий; нужно наслаждаться ими в полной мере.

Кейт скрипнула зубами.

Похоже, он велел ей заткнуться.

Но когда до нее донеслись соблазнительные ароматы, пришлось смириться с тем, что ответов она не получит. По крайней мере она покинула проклятый подвал и не умерла сегодня!

Возможно, действительно стоит насладиться первой ночью относительной свободы!

Роэн ободряюще кивнул в сторону стола, словно уговаривал поесть дикого раненого зверька.

Неужели она действительно стала таковым после тяжкого испытания? Дома, на продуваемых ветром болотах, наедине с соколами и дикими пони, она тоже не была такой уж ручной…

Ответив ему настороженным взглядом, она неохотно подняла вилку и принялась есть.

По мере того как тянулся вечер и свечи почти догорели, погружая столовую в полумрак, Роэн задался вопросом, не может ли влечение к этой женщине стать проблемой.

Всей целью сегодняшнего вечера было обеспечить себе возможность внимательно изучить ее при более тесном общении, но теперь начинал думать, что даже если она послана врагом, чтобы уничтожить его, это может быть не так уж плохо.

Ее отчужденность интриговала его.