«Да, мы», но мне никогда никто не верил. В то время, как вы знаете, мы все были язычниками, и среди нас были старые колдуны, от которых невозможно было ничего скрыть. Один из них, Алатток, сказал мне: «Ты убил белого человека. Я это хорошо знаю. Ты не можешь скрыть это от меня». На это я только ответил: «Да, мы его убили». Но другие в это не верили.

Вопрос 14. По какой причине Кудлукту выступил со своим признанием?

Кудлукту. После того как меня окрестили, я не хотел держать в секрете это убийство.

Неплохо было бы для начала выяснить, правда ли, что Марвин хотел оставить Харригана одного в арктической пустыне. Ответы инуитов на первый вопрос достаточно противоречивы, какой из них верен? В целом же впечатление складывается такое: белые следователи знали, что хотят услышать.

Комментарии Холла: «Среди четырнадцати вопросов не прозвучало: “Почему был убит Марвин?” Поэтому у Кудлукту, единственного, кто знал, не было возможности ответить почему. Не было сделано попытки другим образом получить эти сведения. Это была пьеса о Гамлете, но без Гамлета».

«Это признание, сделанное в 1925 году, подлежало возможным искажениям или корректировке при переводе. Нет никаких гарантий, что оно осталось в том виде, в каком его сделал Кудлукту».

Мнение доктора Кука:

«Расмуссен – хороший наблюдатель, но в этой расшифровке, если только она не была оформлена в двух экземплярах и не была подписана другими лицами, присутствовавшими в то время и в том месте, когда и где было сделано признание, этот документ становится бесполезным, так как он очень легко мог быть подвержен изменению до официальной регистрации.

К тому же прямой допрос индейцев и эскимосов редко дает правдивые результаты, так как аборигены пытаются дать ответы, которые, по их суждению, от них ожидают. При таком умонастроении правда отступает на второй план. Когда такие вопросы становятся наводящими, то совсем не трудно вытянуть свидетельские показания, которые подтвердят или опровергнут суждение в соответствии с желанием того, кто задает вопросы…

Если посмотреть на эту расшифровку, то можно заметить, что не было задано ни одного вопроса, который бы мог выявить инструкции, данные Пири, или враждебное отношение Пири к Марвину. Эти два эскимоса в течение многих лет были в неприязненных отношениях друг с другом. Почему один из них должен пытаться спасти другого, если они оба рвались занять первое место – в получении покровительства белого человека?»

Кук словно возвращает нас в реальную жизнь. Отряд из трех человек был сформирован Пири, отправлен Пири и оправдал (или не оправдал) надежды Пири. Что вообще известно о спутниках Росса Марвина?

У Арко были музыкальные способности, и во время плавания «Рузвельта» в 1908 году на север он научился напевать окончание популярной ирландской песенки, которую любили матросы. «Харриган – это я», – пел инуит, за что и получил прозвище «Харриган». В книге «Северный полюс» Пири упоминает о том, что Харриган обожал разыгрывать своих спутников, порой обидно, и однажды на корабле за свои проказы был основательно побит одним из матросов.

О втором инуите вспоминает доктор Кук: «Кудлукту появился… в лагере Пири как мальчик-сирота в 1891 году. Мы называли его Кудла, это имя означает “чашка”. Он всегда приходил с чашкой, и ему эту чашку всегда чем-то щедро наполняли в лагере».

Мальчик немного говорил по-английски и в 1893 году играл с дочерью Пири, когда она вместе с родителями жила на Севере. Джозефина Пири в книге «Снежный ребенок» оставила такие привлекательные строки:

«…у нее появился товарищ по детским играм, маленький эскимосский мальчик пяти или шести лет, чей отец был убит разъяренным моржом, которого он загарпунил и который утащил его в воду и утопил. Мама его тоже умерла.

Его имя было Нип-Сан-Гва, хотя все звали его Куд-Лук-Ту, что означает – “маленький мальчик-сирота”.

Он очень любил Анигито и старался сопровождать ее… Как чудно он выглядел со своим маленьким круглым пухлым лицом, яркими черными глазами, в коротких штанишках из медвежьего меха! Затем он строил маленькие снежные иглу, или дома, для нее, точно такие же, как тот, в котором жили его отец и мать, и потом брал кнут и показывал ей, как будет погонять ее собак, когда немного подрастет.

Иногда Кудлукту воображал себя белокожим мальчиком и одевался в старые обноски, дабы выглядеть, как он думал, словно белый мальчик».

Доктор Кук, которого, бесспорно, можно назвать знатоком северных гренландцев, рассказывает:

«Кудла, как любимец Пири, оставался в лагере на протяжении большей части семнадцати лет. Его образованием занимался Пири. От племени Кудла получил мало знаний, так как эскимосы не любили его. Для посторонних Кудла был глуповатым юнцом, которого мы могли бы назвать нахальным, а это качество эскимосы очень не любят. Но для Пири Кудлукту был преданным посыльным.

Харриган… также был эскимосом, обученным в лагере, но в среде эскимосов рангом стоял выше. Оба они были соперниками в завоевании благосклонности Пири, но Харриган был общительным человеком и поддерживал хорошие отношения со всеми. Он был надежным человеком, и можно было рассчитывать, что он сделает то, что ему поручено, при любых условиях».

В New York Times приведены слова Макмиллана: «В сущности, между этими двумя эскимосами были плохие отношения. Они редко разговаривали между собой, поэтому маловероятно, что Кудлукту стал бы волноваться, если бы с его компаньоном что-нибудь случилось».

Теперь обратимся к допросу Харригана 16 августа 1926 года. В чем же причины убийства?

Статья Холла:

«Странные причины были изложены Харриганом, как говорили, в форме двух претензий.

Первая претензия относится вообще ко всем “белым людям”, плохо обращающимся с эскимосами в целом…

“Мы все очень устали и вымотались. Позади было много, много дней трудного пути, все время по неровному льду и при очень холодной погоде. Мы ни разу не видели земли, только лед, лед. …Белые люди говорили нам, что у нас достаточно еды, поскольку нам давали необходимый нам пеммикан, но, несмотря на это, мы были голодны… Казалось, что наши желудки все время пустые. Но, что хуже всего, нам все время хотелось пить. Мы никогда не получали воды для питья, потому что горючего, необходимого для растапливания