снега, было ограниченное количество… Наши собаки очень устали, и было трудно заставить их идти, хотя нарты были нетяжелыми”[354].

…Для эскимоса весьма странно жаловаться на “холод и снег” и “лед, лед”, поскольку он родился и вырос в самом северном поселении земного шара и никогда не знал другой обстановки. И нелепо превращать такую претензию в средство оправдания недружески расположенного спутника, совершившего убийство, когда он знал, что все эти недовольства в любом случае исчезнут через два или три дня, когда они дойдут до земли у мыса Колумбия, где был оставлен склад с продуктами.

Теперь переходим к претензии № 2… описывающей убийство…

“Он [Марвин] действовал как здравомыслящий человек, который на минуту оказался без этого своего качества. Неожиданно мы стали его бояться. Он никогда так себя не вел. Он был совершенно сам не свой…”»

Обстоятельства убийства Харриган изложил так (по Холлу).

На третий день пути отряд задержался у полыньи. Кудлукту и Марвин ушли на разведку, а Харриган остался с нартами, распутывая собачьи постромки. Закончив работу, он двинулся за своими и остановился в том месте, где следы разошлись. Харриган предпочел идти за Кудлукту и догнал его. Затем к ним присоединился Марвин, рассерженный тем, что Харриган пошел не за ним, а за Кудлукту. В своем гневе Марвин выглядил почти безумным. Он сбросил одежду Харригана с нарт и, не оставив ему продуктов, уехал. Харриган пошел следом. Очередная полынья остановила отряд, и Кудлукту с Марвином снова должны были искать дорогу. Кудлукту прокричал Харригану, чтобы тот принес ему ружье для охоты на тюленя. Харриган передал Кудлукту ружье и вернулся к нартам. Через некоторое время раздался выстрел – Харриган решил, что тюлень убит. Но зверь был упомянут только для отвода глаз. Кудлукту, вернувшись к нартам, сказал, что застрелил белого и сделал это для того, чтобы спасти жизнь своего соплеменника. Кудлукту пригрозил Харригану, что убьет и его, если тот донесет о случившемся. Они договорились, что скажут белым, будто Марвин утонул.

Кудлукту. Влияние цивилизации на подрастающее поколение эскимосов пролива Смита. Подпись из книги Р. Пири

О Марвине его коллеги по экспедиции отзывались исключительно хорошо. Макмиллан: «…Марвин был одним из самых добрых и мягких людей[355], которых я когда-либо знал. Так что сама мысль, будто он рассердился на Инукитсока и оставил его, как это описано, кажется очень сомнительной».

Боруп сказал о друге: «Он был отличным парнем, блестящим руководителем и очень выдержанным человеком».

Капитан Бартлетт: «Он всегда был добродушным, уравновешенным и прекрасно ладил с эскимосами».

Мэттью Хенсон: «Марвин был неспособен на такую низость [оставить кого-либо позади]».

Чарльз Перси, участник экспедиции Пири 1906 года:

«Профессор Марвин был прекрасным человеком с поразительно уравновешенным характером…

Я считаю абсолютно невозможным, чтобы Марвин мог когда-либо угрожать оставить эскимоса умирать».

Трудно, нет, невозможно представить себе, что человек, единодушно наделенный своими полярными сотоварищами столь превосходными качествами, способен – отличные слова Хенсона – «на такую низость».

Версии утопления и убийства похожи. Обе – нелепы и нелогичны. В обоих случаях виновником трагедии оказывается сам молодой профессор. Наконец, придуманную историю на тонком льду, как само собой разумеющееся, принял Пири и даже, по словам писателя Фрейхена, особо наградил спутников Марвина. С историей об убийстве точно так же легко согласился друг семьи Пири Патнэм, сказав об убийце, словно заправский адвокат: «Итак, юридически, с правовой точки зрения, и, безусловно, в действительности, вероятно, ничего нельзя поделать с бедным Кудлукту или сделать что-то ради него, так как он считал, что спас жизнь своему другу Харригану, отобрав ее у американца».

Даже редакция New York Times, верный друг Роберта Пири, высказала свое недоверие: «Совесть Кудлукту не давала ему покоя, пока он не признался в убийстве… но никто не может быть уверен, что он рассказал всю правду».

Скорбным контрастом с сердечными словами о Марвине членов экспедиции звучит портрет погибшего, преподнесенный биографом Пири Уимсом: «Скрытный профессор Корнелльского университета». По поводу же несчастья суждения такие:

«…Пири узнал о смерти Росса Марвина, который, по словам его эскимосов, провалился в воду на молодом льду коварной Большой полыньи на обратном пути…

Даже сон его [Пири] был тревожным. Он писал:

Около месяца после моего возвращения, как только засыпал, я оказывался на льду, выбирая путь, или в поисках перехода через полынью. Гибель Марвина очень ясно подчеркнула все риски, которым мы подвергались. Почти каждый из отряда побывал в воде в большей или меньшей степени».

Мы видели, что Пири эксплуатирует смерть Марвина в своих целях[356], приходится терпеть: такой уж он человек. Но – Уимс! Его книга вышла в 1988 году. Ну просто безобразно, говоря о смерти Марвина, не сообщить читателям, что он умер не потому, что неразумно, по-дилетантски, как несмышленыш, одиноко шел по тонкому льду, а был застрелен. Не требуют ли скорбь и память о Марвине правды от биографа знаменитого коммандера?

Да и нам не следует ли задать себе вопрос: кто ответственен за смерть Марвина? Он не упал в бездонную трещину ледника, как Вергоев, не покончил жизнь самоубийством, как Аструп. Его застрелил член команды, выбранный ему в спутники Робертом Пири. Не начальник ли экспедиции должен отвечать, хотя бы морально, за насильственную смерть, случившуюся в его экспедиции?! Доктор Кук будто добавляет: «Поскольку замеры глубин Марвин проводил под руководством Береговой и геодезической службы, американское правительство несет ответственность за эту смерть».

В газетной публикации за 28 сентября 1926 года речь идет о 86-летней маме Росса Марвина: «Миссис Мэри Марвин… через свою дочь, миссис Уильям Колегроув, сегодня передала заявление в New York Times… в котором высказала глубокое разочарование тем, что заслуги профессора Марвина в экспедиции Пири не были никогда официально оценены… Миссис Марвин сказала: “Мне кажется, что Росс был настоящим героем в экспедиции Пири, так как он отдал свою жизнь этому предприятию… Тем не менее все почести, оказанные руководителю отряда, никак не распространились на него. Уильям Говард Тафт, который был в ту пору президентом, в своем послании Конгрессу остановился на признании заслуг коммандера Пири, но оставил без внимания единственного человека, который умер во время этой попытки достижения полюса…”»

Капитан Холл настойчиво намекает, что Пири приказал любимому инуиту убить своего личного секретаря. Брайс по этому поводу высказывается осторожно: «Свидетельств достаточно, чтобы вызвать подозрения, но они неубедительны».

У Денниса Роулинса своя точка зрения: «Есть архивные свидетельства