– Клянусь бурей, вы чокнутые.

– А в других государствах что, лучше? С их кровавыми войнами за престол? А так у каждого есть шанс. Даже самый малозначимый чиновник может собрать документы. Даже обособленный может оказаться на троне, если постарается как следует. Такое уже бывало.

– Безумие.

– Сказала девчонка, которая болтает сама с собой.

Крадунья бросила на него резкий взгляд.

– Не притворяйся, что это не так, – предупредил юноша. – Я видел. Ты говоришь с пустотой, словно там кто-то есть.

– Как тебя звать?

– Гокс.

– Ого! Ну так вот, Го. Я говорю сама с собой не потому, что чокнутая.

– А почему?

– Потому что я крутая. – Она спустилась по ступенькам, дождалась перерыва в потоке слуг и метнулась к кладовке по другую сторону коридора. Гокс выругался и кинулся следом.

Крадунью подмывало использовать круть, чтобы быстро скользнуть по полу, но, по правде, пока она в этом не нуждалась. Да и Виндль все время пилил ее за слишком частое использование крути и угрожал «худосочием», что бы это ни значило.

Она шмыгнула к кладовке, используя лишь обычное проворство, и пробралась внутрь. Гокс успел проделать то же самое за миг до того, как она закрыла дверь. Позади них на сервировочной тележке звякнула обеденная посуда – места едва хватало для двоих. Гокс шевельнулся, вызвав новое звяканье, и она пихнула его локтем. Он замер, и тут по коридору прошли два паршуна с большими винными бочками.

– Тебе надо вернуться наверх, – шепнула ему Крадунья. – Это может быть опасно.

– О, забраться в королевский дворец, забери его буря, опасно? Спасибочки. Я бы сам не догадался.

– Я не шучу, – пробормотала Крадунья, выглядывая из кладовки. – Возвращайся наверх и уходи, когда вернется Хукин. Он-то бросит меня не моргнув глазом. Как и ты, наверное.

Кроме того, она не хотела показывать круть, когда рядом Гокс. Начнутся вопросы. Поползут слухи. Она ненавидела и то и другое. Девочка мечтала в кои-то веки пожить на одном месте, не испытывая необходимости сбежать.

– Нет, – тихонько возразил Гокс. – Если ты собираешься украсть что-нибудь стоящее, я хочу быть в доле. Тогда, может быть, Хукин перестанет кидать меня и поручать всякую ерунду.

Хм. А он, выходит, не лишен отваги.

Протопала служанка с большим подносом, заставленным тарелками. Доносившиеся от них запахи вызвали новый приступ урчания в животе у Крадуньи. Еда богатеев. Какой аромат!

Крадунья проводила взглядом женщину, а потом выбралась из чулана и пошла следом. Сложновато провернуть дельце, когда за ней хвостом идет Гокс. Дядя неплохо его обучил, но перемещаться по заполненному людьми зданию, оставаясь невидимым, нелегко.

Служанка распахнула дверь, спрятанную в стене. Коридор для прислуги. Крадунья поймала створку, перед тем как та захлопнулась, выждала несколько ударов сердца, приоткрыла и скользнула внутрь. Узкий проход был плохо освещен, и пахло в нем только что пронесенной едой.

Гокс вошел следом за Крадуньей, потом тихонько прикрыл дверь за собой. Впереди служанка исчезла за углом, – наверное, во дворце было множество таких коридоров. Позади Крадуньи на дверной раме пророс Виндль – темно-зеленая, похожая на грибок поросль лоз покрыла дверь, а потом стену рядом с нею.

Он отрастил лицо посреди лоз и вкраплений хрусталя и покачал головой.

– Чуть не попались? – спросила Крадунья.

Он кивнул.

– Здесь темно. Нас трудно заметить.

– Пол вибрирует, госпожа. Кто-то идет сюда.

Она с тоской глянула вслед служанке с подносом, оттолкнула Гокса и, распахнув дверь, снова выскочила в главный коридор.

Гокс выругался:

– Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Нет, – бросила она и поспешно юркнула за угол, прямиком в большой коридор, где на стенах чередовались зеленые и желтые самосветные лампы. К несчастью, прямо на нее надвигался слуга в жесткой черно-белой форме.

Гокс встревоженно ойкнул и метнулся обратно. Крадунья же выпрямилась, сцепила руки за спиной и зашагала вперед как ни в чем не бывало.

Она уже почти миновала слугу, который, судя по форменной одежде, был важной персоной среди себе подобных.

– Эй, ты! – рявкнул он. – Это еще что?

– Госпожа пожелала пирога, – сказала Крадунья, вздернув подбородок.

– Ох, ради Яэзира. Еду подают в садах! Там есть пирог!

– Не тот, – возразила Крадунья. – Госпожа желает с ягодами.

Мужчина закатил глаза.

– Кухни в другой стороне, – указал он. – Попытайся уговорить повариху, хотя она быстрее отрубит тебе руки, чем примет еще один особый заказ. Чтобы всех этих провинциальных письмоводительниц бурей унесло! Про особые потребности в пище надо сообщать заранее, заполнив нужные бумаги! – Он быстрым шагом ушел прочь, а Крадунья, сцепив руки за спиной, проводила его взглядом.

Гокс выглянул из-за угла.

– Я думал, нам конец.

– Не говори глупости, – бросила Крадунья, спеша дальше по коридору. – Опасная часть еще не началась.

Коридор упирался в другой такой же – с тем же широким ковром по центру, бронзовыми стенами и светящимися металлическими лампами. Напротив обнаружилась дверь, из-под которой не просачивался свет. Девочка повертела головой, озираясь, и метнулась к двери, приоткрыла, заглянула внутрь и взмахом руки позвала Гокса.

– Надо пройти по тому коридору, – прошептал Гокс, когда она прикрыла дверь, оставив узенькую щель. – В конце – покои визирей. Они, скорее всего, пустые, потому что все в крыле Верховного, совещаются.

– Ты знаешь, где тут что? – спросила она, присев на корточки в почти полной тьме, рядом с дверью. Они были в маленькой гостиной, где среди теней виднелась парочка стульев и столик.

– Ага, – подтвердил Гокс. – Я изучал карты дворца перед тем, как мы сюда пришли. А ты нет?

Она пожала плечами.

– И я однажды тут побывал, – признался Гокс. – Смотрел, как Верховный спит.

– Что ты делал?!

– Он принадлежит всем. Участвуешь в лотерее, где победитель получает возможность прийти и посмотреть, как Верховный спит, – объяснил Гокс. – Они запускают новых людей каждый час.

– Чего? По особым дням или как?

– Нет, ежедневно. Еще можно понаблюдать, как он ест или занимается рутинными делами. Если с него упадет волос или он обрежет ноготь, разрешено сохранить это как реликвию.

– Звучит жутковато.

– Немного.

– А где его комнаты? – спросила Крадунья.

– В той стороне, – ответил Гокс и указал налево – в противоположную сторону от визирских покоев. – Но не стоит туда идти. Там визири и все важные шишки рассматривают заявления. В присутствии Верховного.