хочешь, тогда и затягивай. – Не надо сгущать краски и преувеличивать опасность, – парировал я. – Это во-первых. Во-вторых, афганской армии, органам МГБ и МВД Афганистана надо же когда-нибудь действовать?! Вот и пришло это время. Мы обязаны их вдохновить и мобилизовать, а не подстраиваться под хныкающие просьбы некоторых руководителей. В-третьих, надо выполнять свои решения. – Вопрос стоит прямо: смогут или не смогут Вооруженные силы Афганистана гарантированно защитить главную магистраль Термез – Кабул и в первую очередь Саланг? – спрашивал Л. Шебаршин и сам же отвечал: – Я считаю, что не смогут. Ахмад Шаху достаточно в одном месте перехватить дорогу – и миллионный город, а вместе с ним и власть в Афганистане обречены. Сейчас нельзя рисковать и проводить какие-нибудь эксперименты. – Какие эксперименты? – возражал я. – Вы и все те, кто рьяно поддерживает высказанную вами линию, просто не знаете истинного положения дел. Конечно, Наджибулле и его соратникам лучше бы и дальше «загребать жар чужими руками». Но пусть он это делает, наконец, своими руками. Возникает резонный вопрос: «Что мы здесь, в Афганистане, делали почти десять лет?» – Вот именно, – перебил меня Шебаршин, – десять лет проторчали и даже не смогли уничтожить Ахмад Шаха… – Извините, но этот упрек вам надо отнести в свой адрес и КГБ в целом, – в свою очередь перебил его я. – Задача 40-й армии – это стабилизировать обстановку в стране, а с января 1987 года – вместе с государственными органами проводить политику национального примирения, а не разжигать вражду и отстреливать авторитетов афганского народа. Вы сегодня совершенно не представляете возможности и способности Вооруженных сил Афганистана. За эти десять лет мы не только предпринимали усилия по оказанию помощи народу и правительству Афганистана в значительной стабилизации обстановки (кстати, мы бы добились большего, если бы не вмешались США), но и создавали новую сильную армию, новые вооруженные силы в целом. Если говорить только об армии, то это современная военная организация государства Среднего Востока. Здесь и пехота, и артиллерия, и ракетные части, и бронетанковые войска, и части специального назначения «коммандос», и военно-воздушные силы. Все они имеют то же вооружение, что и наша армия. Мало того, весь офицерский состав армии – это выпускники военных училищ и академий, то есть они имеют в основном высшее образование и практику обучения и воспитания личного состава, подготовки и ведения боевых действий. Конечно, афганской армии далеко до Советской армии. Но ее надо сопоставлять с теми, с кем ей приходится бороться. А это ее соотечественники. Они такие же, как и наши афганцы, только более фанатичны (лучше обработаны) и материально заинтересованы – им хорошо платят. Но это компенсируется вооружением и численностью. Поэтому проливать слезы, что они, наши афганские друзья, обречены, нельзя. Нет для этого оснований! Нам надо всем вместе подтолкнуть их на решительный поступок – полностью взваливать на свои плечи судьбу Афганистана. А мы их не бросим – поможем оружием и материально, и тогда здесь будет полный порядок.

Несмотря на, казалось бы, ясные и обоснованные наши позиции (изложенным выше обоснование не ограничивалось, я приводил много примеров, когда афганцы самостоятельно, без нашего участия, успешно решали боевые задачи), руководство КГБ СССР, солидаризируясь с МИДом, считало, что надо сначала покончить с Ахмад Шахом и лишь после этого можно говорить о полном выводе наших войск. Однако мы твердо и последовательно держались своих позиций и настоятельно просили, чтобы Женевские соглашения были выполнены в намеченный срок.

Время показало, что мы были правы.

Вопрос о подготовке и проведении крупной операции в провинции Кунар (точнее, в главном Кунарском ущелье и во всех основных его отрогах) поднимался еще в начале 1985 года. Уже после разговора с Сергеем Федоровичем Ахромеевым, когда он в беседе перед моим отъездом в Афганистан обратил особое внимание на этот район, я усвоил, что здесь сделано очень мало, а направление весьма ответственное – за грядой гор находился Пакистан, откуда постоянно шастают караваны с оружием, боеприпасами и бандформирования. И если в районе непосредственно Асадабада (где впадает река Печдара в Кунар, стоит большой кишлак) и несколько южнее наш батальон спецназа, который здесь дислоцировался, что-то делал по перехвату караванов, то севернее, в районе Осмара, и далее на север к Барикоту – еще и «конь не валялся». Мятежники чувствовали себя вольготно, и государственная граница для них существовала лишь символически. Ранее боевую операцию по ликвидации банд и складов с оружием здесь проводили в 1984 году, но только южнее Асадабада.

Учитывая, что для проведения крупномасштабной операции достаточных данных не было, мы решили максимально активизировать разведку. Одновременно офицерский состав частей изучал местность. Чтобы не было утечки о предстоящей операции, было объявлено, что занятия проводятся для того, чтобы офицеры знали условия проведения боевых действий вдоль всей восточной, южной и юго-восточной границы Афганистана. В марте план проведения операции в Кунаре послали на утверждение в Москву, и к апрелю у нас все было готово. Однако меня вызвали в Москву с докладом о состоянии дел. Вернувшись, я включился в разбирательство трагедии в Мароварском ущелье. Сроки проведения операции были перенесены. К этому времени сменился командующий 40-й армией. Генерал-лейтенант Е. Генералов улетал в Москву принимать в Солнечногорске Центральные курсы Министерства обороны «Выстрел», а ему на смену на пост командарма прилетел генерал И. Родионов с Дальнего Востока, где тоже командовал армией, и весьма успешно. Коль речь зашла о командующих 40-й армией, необходимо о каждом из них сказать. Думаю, что я не ошибусь по принципиальным вопросам. На мой взгляд, самое тяжелое бремя пало на плечи первых трех командармов. Первым командармом был генерал-лейтенант Ю.В. Тухаринов. На момент назначения его командующим армией он занимал должность первого заместителя командующего Туркестанского военного округа. Генерал Ю.В. Тухаринов получил задачу развернуть армию (отмобилизовать ее части), ввести ее в Афганистан и встать гарнизонами в соответствии с предписанием нашего Генерального штаба. Читатель, надеюсь, может себе представить, какой огромный объем работы надо было выполнить, чтобы разрешить эти проблемы. Он их разрешил успешно. И хотя Тухаринов был в должности командарма непродолжительное время, он оставил о себе хорошую память. Вторым командармом стал генерал-лейтенант Б.И. Ткач. Это был уже опытный генерал, в деле руководства армией не новичок, но такой армией и в таких условиях вообще никто еще не командовал. Ткач – тоже. И хотя боевые действия частей армии начались еще при его предшественнике, но основной вал пришелся на Ткача и заменившего его В.Ф. Ермакова. Генерал Ткач фактически был «первопроходцем» всех крупномасштабных операций, а также обустройства