Джоэл поперхнулся воздухом: от них собирался убежать единственный человек, который хоть что-то понимал в цитологии и изменениях организмов под действием ауры Хаоса. Конечно, полубезумный плут и, возможно, мерзавец, но он единственный давал внятные ответы.

— Рыжеусый, не делай этого! Вы все умрете. Змей вас съест, как Грету, — с горячностью предупреждал, как старого друга, Джоэл, но собеседник выпрямился и поднял слегка подрагивающий длинный палец с видом умудренного жизнью знатока:

— Грета попала под мусорный завал. Я уверен.

— А я был там и видел! — прорычал Джоэл, но Рыжеусый не слушал, продолжая свою горе-лекцию без благодарной аудитории:

— Я долго размышлял и пришел к выводу, что Змея нет! Его просто выдумали, чтобы держать народ в узде и подготовить все для экспансии на территории созданий Хаоса. А Змей — это просто угроза, манипуляция общественным сознанием. Мы видели за стеной зеленый маяк. На него и полетим! Это еще одна колония выживших. Наверняка!

— Это ловушка Змея! Там маяк, а вокруг него Разрушающие, они убьют всех. Я видел… видел во снах, — запротестовал Джоэл и понял, что больше доказательств у него нет. Рыжеусый лишь снисходительно рассмеялся:

— Прости, мой ненадежный друг, во сны я не верю, а в эмпирические наблюдения — вполне. И они не доказывают существования Змея. Жаль, что ты не захотел лететь с нами, мой удачный эксперимент. И еще… Вы с Вен Дарреном попрощайтесь поскорее. Вроде бы скоро перемирие в боях обещают. Выпустите его скорее за стену! Цитадели не хватает стимуляторов, они ищут украденное создание Хаоса. И, боюсь, Уман знает, где вы можете укрываться. Он сам в осаде, но некоторые охотники еще могут выходить в город. Хотите спасти принца — надо действовать как можно скорее. Ему-то за стеной точно будет лучше, чем здесь.

— Спасибо тебе, Рыжеусый, — кивнул Джоэл. — И все-таки… не летите за стену, это ловушка! Там ничего нет, никаких других поселений.

Но он уже убеждал липкий осенний мрак сырой ночи, пахнувшей прелой землей и дымом, который за последние дни въелся в стены домов и покрыл души людей, не оставив ни единой белой прогалины. Рыжеусый стремительно нырнул за угол дома и испарился, с легким треском перевалившись через разрушенный забор и гору раскрошенного кирпича.

«Они самоубийцы. Если перелить человеку кровь созданий Хаоса, то, возможно, за стеной еще можно выжить. Но не так. Никто не может победить самого Змея. Никто, кроме Стража Вселенной. Но и он проигрывает», — думал Джоэл, глядя в фиолетовые переливы ненастной ночи.

— Что он сказал? Я не все слышал, — тревожно спросил разбуженный Ли. Любимые, кажется, вовсе и не спали, а тихо лежали, вслушиваясь в слова странного визитера. Но больше он обещал не появляться. Рыжеусый летел на верную смерть с тем же упрямством, с которым Энн теперь губила Цитадель и переворачивала до самого дна весь город.

— Многое, — отозвался Джоэл.

— Он говорил что-то о переливания крови и, похоже, обо мне, — вскочила на тахте Джолин, натягивая одеяло до глаз, подбирая колени к груди и обхватывая их истончившимся бледными руками. Она боялась, как и они все. Боялась, хотя и понимала, что три пробирки с кровью Вен Даррена оставили для нее. Теперь Рыжеусый развеял все сомнения — счастливых случайностей не оставалось. Надо было действовать и что-то решать.

— Джолин, тебе переливали кровь созданий Хаоса? — уточнил Джоэл, садясь рядом с любимой и привлекая ее к себе. Джолин потянулась и приникла к нему, как маленькая девочка или ласковая кошка. Она искала защиты, а в расширившихся синих глазах трепетала немая мольба избавить ее от всего ужаса, который творился вокруг и который она узнала о своей сущности.

— Да, — тихо ответила она, зарываясь лицом в грудь Джоэла, прячась в теплой темноте его пахнущей потом рубашки.

— И много раз? — снова уточнил он.

— Много. Но ничего не было. Другие изменялись, но не я… — говорила она, как ребенок, боящийся безвредного укола. Но в их случае инъекции могли оказаться отнюдь не безвредными, они вообще не знали, на что шли.

— Джолин, послушай меня, даже если не было ничего, тем не менее, ты все равно можешь превратиться в монстра. Рыжеусый не лгал про наблюдения из секты.

— Да, но их всех… убили! — сжала кулаки Джолин.

— Сейчас ты должна довериться нам. Тебя никто не запрет. Обещаю! Мы перельем тебе кровь. Всего три пробирки, — уговаривал Джоэл, и чем больше твердил о безопасности, тем больше крепло ощущение опасности. — Охотники получают куда больше, когда вкалывают стимуляторы. Если у тебя иммунитет к превращениям, то от крови создания Хаоса тоже ничего плохого не случится. Если нет, то станешь… такой, как я.

Джолин только сжала его руку, обреченным решительным жестом оголяя плечо, совсем не так, как в их ночь страсти. В этом движении не было ни капли соблазнения, лишь жестокая необходимость.

— Это ведь не страшно, правда? — засомневался Ли, завороженно рассматривая три небольшие колбочки, где плескалась свежая кровь Вен Даррена. Зверь предостерег еще накануне, что лучше вкалывать новую, если уж он пока застрял в пекарне.

— Правда, совсем не страшно. Рыжеусый ведь пробовал на мне.

— Давай, — кивнула Джолин, и Джоэл потянулся к первому автоматическому шприцу. Джолин даже не поморщилась, она за свою жизнь испытала столько боли, что не заметила, когда все закончилось.

— Все, теперь второй через дней семь попробуем. Только говори обо всем, что с тобой происходит, — предостерег Джоэл.

— Я чувствую! Что-то меняется, как будто… как будто я обретаю целостность, — через некоторое время радостно воскликнула Джолин, осматривая свои руки с разведенными пальцами, раскидывая их, как крылья.

— Точно все хорошо? — спросил Ли. — Ладно, ребята, вы спите, а в караул. Ты присмотришь за ней, Джо, я знаю, ты у нас хорошая нянька.

— Да не нужна мне нянька, все хорошо! Правда, — улыбнулась Джолин. — Мне так легко на душе, как будто что-то открылось во мне, сама моя сущность.

Джоэл обнял ее и убаюкал, целуя в макушку, гладя по спине. Он ласково приговаривал, напевно, как колыбельную:

— Все закончилось, Джолин, теперь никаких кошмаров, родная. Мы теперь оба по-настоящему «иные», Хаос нам не страшен.

«Страшны только люди и Змей. Ничего, Джолин, ты не станешь чудовищем. Ни за что не станешь. В память об Иде!» — подумал он, но вскоре и сам заснул, хотя был уверен, что не сомкнет глаз. Но тепло прижавшейся к нему Джолин успокоило, заставило забыть все земные тревоги и очнуться по ту сторону сна… в кромешном кошмаре.

Он увидела самого Змея, а рядом с ним Джолин. И видение было на двоих, но Джоэл ничего не мог сделать. Они оказались среди черно-белых улиц, где дома и заборы свивались из темных и светлых линий, а люди метались искаженными силуэтами.

Джолин сидела на мостовой, заслоняясь руками от полыхавших глаз Змея — Красного и Желтого, светивших в одновременность, уставившихся прямо на нее. Джоэл, отрывая себя от лиан черных линий, притачавших его к жестким камням, кинулся к любимой, заслонил собой, выставляя меч. В этом сне он оказался вооружен, а значит, еще имел право сражаться, противостоять самому злу. Но Змей проник в их разум не для уничтожения — он говорил, обращаясь к Джолин с сожалением и неразгаданным ожиданием: