неделями, между тем как в других городах срок этот был значительно больше, например в Бургони достигал 40 дней. Взимание непрямых налогов ограничивалось параграфами 2 и 33. По параграфу 2 жители Лорри не уплачивали ни налога, ни измерения пшеницы (minage), ни налога за продажу вина из собственных виноградников (forage). По этому же параграфу 2 они были освобождены от уплаты tonlien (то есть пошлины, уплачиваемой вместе и продавцом и покупателем за товар, пропорционально его стоимости) и всякой другой пошлины (coutume – здесь имеет такое значение) за покупку товаров, необходимых для их пропитания. Параграф 33 дополняет параграф 2: покупка и продажа во все дни и недели производится беспошлинно, кроме среды – торгового дня, когда покупатель не платит никакого налога, а продавцы подчиняются общему торговому уставу.

Если кто-либо забывал уплатить tonlien, то он не подвергался штрафу, если заглаживал свою вину в течение 8 дней, внося деньги и поклявшись, что сделал это по незнанию или по забывчивости (параграф 30).

Король также принял меры, чтобы увеличить значение рынков и ярмарок в Лорри. Он взял под свою защиту всех лиц, которые отправлялись туда. Параграф 6 запрещает захватывать их и беспокоить во время пути туда и обратно, кроме тех случаев, если они совершат какое-либо преступление в тот самый день. В то же самое время, чтобы гарантировать безопасность купцов и целость их товаров, запрещается захватывать их до суда в виде залога.

Наряду с этим жители Лорри освобождаются от péages (подать, взимаемая на дорогах и на мостах) при торговых путешествиях в Etampes, Orleans, Milly en Gâtinais et Melun (параграф 4), также освобождаются от tonlien в других четырех важных городах в Gâtinais (параграф 28). Из всех городов, сношения с которыми так облегчены жителям Лорри, важнее прочих Орлеан – это торговый центр страны. В нем были ежегодно две ярмарки: на Пасху и в праздник Всех Святых; последняя продолжалась всего 4 дня, от 28 октября до дня Всех Святых; Пасхальная же, называемая также «Мартовской ярмаркой», была гораздо значительнее: в это время собирались в Орлеане торговцы не только из ближайших городов, но и отдаленных, как Benuvais, Arras и других. Параграфы 20 и 26 хартии Лорри касаются специально сношений этого города с Орлеаном. По параграфу 26 всякий, отправляющийся из Лорри в Орлеан с солью и вином, платит за свою телегу только один денье.

По параграфу 20 эта плата в 1 денье подтверждается в том случае, если кто-либо едет с товарами, но не на ярмарку; в противном случае при въезде в Орлеан платит два денье и при выезде – четыре денье за телегу.

5. Судопроизводство. Жители Лорри были подсудны королевскому превоту, и превоты прочих городов Gâtinais не имели прав требовать их к себе на суд (параграф 27). Относительно организации трибунала этого королевского чиновника хартия ничего не говорит; заседали ли вместе с ним пэры обвиняемого (то есть лица одного сословия с обвиняемым), мы не знаем. Граждане Лорри всегда были уверены, что их будут судить сообразно с привилегиями, потому что превот, как мы уже знаем, при вступлении в должность торжественно клялся, что будет соблюдать все привилегии хартии. Кроме того, никто не имел права требовать жителей Лорри на суд вне их города, ни даже сам король (параграф 8).

Аббатство Святого Бенедикта на Луаре имело в Лорри важный домен. Лица, владеющие на земле аббатства домом, какими-либо постройками, виноградником, полями или лугами, не были подсудны аббату или его чиновнику, кроме случаев, когда дело шло об уплате арендных денег или десятины; но даже в последнем случае их не могли привлекать к суду вне Лорри (параграф 31).

Интересен параграф 19 хартии; по нему никто не должен был являться в суд, кроме случаев, когда его право нарушалось или он должен был дать удовлетворение. Очевидно, это имело целью уменьшить количество процессов. Подобного же характера есть статья в Ассизах Иерусалимского королевства; там сказано, что судебному разбирательству не подлежат споры об устройстве мира, о величине неба, о морских приливах, течениях рек и бурях на море и т. п.11

Параграф 12 регулирует судебные штрафы, а параграф 16 говорит о заключении в тюрьму до суда. Никто не может быть заключен в тюрьму, если представит залог, что явится к судебному разбирательству.

Нам известны три вида доказательств, употребляемых на суде у превота в Лорри: свидетели, клятва и судебная дуэль. Свидетели упоминаются просто в параграфе 32, в том же параграфе говорится и о клятве: «Если кто-нибудь из жителей Лорри будет обвинен и обвинение не будет доказано свидетелями, то обвиненный может освободиться от обвинения одной клятвой». Некоторые в этом видят уничтожение соприсяжников, но это не совсем верно. Это просто доказывает, что в Лорри еще в XII веке сохранился старый обычай каролингского времени, когда рядом с соприсяжниками допускалась и очистительная клятва; допускалась только в одном случае, когда обвинение не будет подтверждено свидетелями. Что касается судебной дуэли, то она входит в большое употребление в половине IX века. Один из авторов «Чудес святого Бенедикта» передает любопытный факт, относящийся ко времени аббата Бозона (833–840). Возник процесс между войтом (avoué) монастыря Святого Бенедикта и войтом монастыря С.-Дени. Партии обратились к королевским missi, но между ними не оказалось ни одного человека, знающего римское право, которое действовало на церковных землях. Обратились в Орлеан, но и там не нашли ни одного, знающего римское право. Тогда было решено устроить дуэль, с чем согласились все. Были уже приготовлены дубины и палки, но дуэль не состоялась, так как один легист из Gâtinais предложил разделить спорное имущество пополам.

В X и XI веках употребление судебной дуэли развивается; даже церковь не пренебрегает этим средством для доказательства своих прав. Только в XII веке папство определенно высказалось против употребления дуэли в делах, которые касались интересов церкви. Что касается светской власти, то она, по-видимому, ничего не имела сначала против дуэли и даже покровительствовала ей собственным примером. Так было при Людовике VI; когда граф Blois хотел около 1111 года выстроить новый замок, король воспротивился этому и для доказательства своего права обратился к дуэли – короля представлял при этом его сенешаль; кроме того, Людовик VI увеличил число лиц, имеющих право судебной дуэли, даровав его сервам многих церквей. Очень возможно предположить, что король, увеличивая употребление судебной дуэли, имел в виду уравнять перед судом до известной степени благородных и неблагородных.

Только несколько позже короли пытаются ограничить употребление судебного поединка («поля»). Например, в 1178 году