Советскому правительству против использования пушек и танков для подавления восстания венгерского народа и его стремления к независимости, даже учитывая тот факт, что к этому восстанию примешались реакционные элементы, выступавшие с обращениями по радио…»

Французы пытались сохранить непредвзятость, заявляя в том же письме: «Мы отрицаем право протеста против советского вмешательства в Венгрии за теми, кто хранил молчание или даже высказывал одобрение, когда Соединённые Штаты задушили в крови свободу, завоёванную Гватемалой».

22 ноября в «Литературной газете» было опубликовано ответное открытое письмо «Видеть всю правду!». Шолоховская подпись стояла под ним первой. Помимо него, было ещё 34 подписи: Федин, Бажан, Леонов, Всеволод Иванов, Катаев, далее старейшины – Сергеев-Ценский и Форш, в середине списка – Тихонов, Симонов, Долматовский, Михалков, последняя фамилия – Кочетов.

«Народ Венгрии был недоволен положением в своей стране, – писали советские литераторы. – Он был недоволен тем, что… венгерские руководители не проявили воли к тому, чтобы решительно, до конца ликвидировать в стране нетерпимые нарушения социалистической демократии, социалистической законности, повысить заботу о нуждах трудового народа.

Мы знаем, что наша страна принимала меры в этом направлении, но случившееся заставляет нас считать, что эти меры были недостаточными.

Когда венгерский народ заявил своим руководителям о справедливых народных требованиях, в нашей стране встретили это с сочувствием.

30 октября Советское правительство опубликовало Декларацию о дальнейшем укреплении дружбы и сотрудничества между СССР и другими социалистическими государствами. Советские войска, находящиеся в Венгрии согласно Варшавскому договору, были выведены из Будапешта, как только об этом попросило тогдашнее правительство Имре Надя, которое перед этим само же настаивало на том, чтобы советские войска оказали ему помощь.

Вы помните, что произошло затем.

Контрреволюция решила, что пришёл её час.

Очевидно, вам пока известно не всё, но часть фактов, наверное, дошла до вашего слуха. И всё же вы решили протестовать, даже учитывая тот факт, что к этому восстанию примешались реакционные элементы, выступавшие с обращениями по радио». «Примешались…» Если бы только примешались! «Обращались по радио…» Если бы только обращались!

«Неужели должны пройти недели и месяцы, прежде чем вы увидите всю правду о белом фашистском терроре, бушевавшем в Венгрии, прежде чем вы сопоставите все факты и все последствия этих фактов? Ведь теперь уже ни для кого не тайна факты отправки с Запада самолётов с марками ФРГ и Англии в Будапешт с сотнями военных офицеров, служивших в гитлеровской армии. Мы можем напомнить об американском “Зальцбургском центре”, откуда заранее забрасывались в Венгрию шпионы, диверсанты, воздушные шары с листовками, передвижные радиостанции и т. д.

Вспомните те открытые призывы к восстанию в Венгрии, которые ежедневно, ежечасно, задолго до начала событий передавались многими радиостанциями Западной Европы и Америки. Вам, наверно, известно, что даже некоторые западногерманские газеты обвиняли, в частности, радиостанцию “Свободная Европа” в том, что она занималась подстрекательством к мятежу в Венгрии и обещанием помощи извне. Разве вы слышали когда-нибудь подобные призывы к странам Запада, призывы, которые исходили бы от радиостанций стран социализма? И что бы вы сказали, услышав такие призывы? И какие бы выводы из этого сделали?

Среди авторов этого письма есть люди, которые помнят белый террор и знают, что это такое. В годы Гражданской войны на Украине мы входили в города и селения и видели истерзанные белогвардейскими палачами трупы юношей, женщин, стариков: среди них были не только комсомольцы и коммунисты, это были просто советские служащие, просто рабочие национализированных фабрик».

Авторы письма благоразумно умалчивали о том, что на Украине подобными действиями славились не столько белогвардейцы, сколько петлюровцы и главари самостийных банд. Что, впрочем, сути не меняло нисколько, но лишь подтверждало тождество.

«И всё это на Украине происходило в том же самом 1919 году, когда венгерская контрреволюция топила в крови Венгерскую республику. Среди авторов этого письма есть участники второй мировой войны, они хорошо помнят Воронежский фронт, помнят, на что способны офицеры Хорти – венгерские союзники Гитлера: их жестокость ни в чём не уступала холодному зверству гестаповцев. Вы же знаете, что реакция и контрреволюция никогда не останавливаются на полпути. За историческими примерами дело не станет, какую бы страну ни взять в пример, будь это Венгрия, Россия или Франция. Вспомните, на что были способны нацисты в годы оккупации Франции. Вы видели могилы расстрелянных французов на кладбищах Пер-Лашез и Иври…

А в чём разница между контрреволюционерами и нацистами? Только в одном: нацисты в своё время захватили власть над Францией, а венгерским контрреволюционерам не удалось захватить власть над Венгрией…

Что касается венгерских фашистов, то они сразу начали с виселиц на улицах Будапешта и с крестов Варфоломеевской ночи на дверях жилищ коммунистов. Они начали с тысяч убийств для того чтобы перейти к десяткам тысяч. Они не пренебрегали при этом ни одним из атрибутов фашизма, начиная с костров из книг и кончая еврейскими погромами. Разве случаен тот факт, что фашисты уничтожили в Будапеште памятник Димитрову, чьё имя прежде всего ассоциируется с историческим лейпцигским процессом, с тем бесстрашным отпором, который этот мужественный и беззащитный тогда человек дал пришедшему к власти фашизму в Германии…

Разве вам безразлично, во имя чего стали поперёк дороги контрреволюционерам венгерским советские солдаты? Мы хотим спросить вас: какую оплату прежних ошибок, совершённых в Венгрии, в том числе связанных и с нашими былыми ошибками, – мы, люди, однажды уже вставшие поперёк дороги фашизму, завоевавшему до этого всю Европу, не боимся об этом сказать, – какую оплату признали бы вы правильной? Оплату ценой невмешательства в разгул контрреволюционного террора? Оплату ценой всей крови венгерских трудящихся, которую проливали и пролили бы в дальнейшем фашисты, если бы на их пути не встали советские танки? Разве нет других путей для исправления ошибок, кроме развязывания контрреволюционных фашистских сил, которые добивались ликвидации народно-демократического строя и создания в Венгрии очага новой войны?..

Мы не хотим, чтобы чёрной памяти 1933 год, год прихода фашизма к власти, повторился ещё раз в истории. Ни в Венгрии, ни где бы то ни было ещё! И мы хотим, чтобы вы знали это и подумали об этом».

Судя по шолоховской подписи, он имел к написанию этого письма самое прямое отношение.

Так явились первые последствия той самой «слякотной» оттепели, о которых он начал предупреждать, пожалуй, самым первым в стране.

Подписи Эренбурга под письмом советских писателей не было.

* * *

Последний свой рассказ «Судьба человека» Шолохов напишет поздней осенью 1956 года за две с половиной недели.

В рассказе была достигнута та самая неслыханная простота прозы позднего Льва Толстого, явленная в повести «Хаджи Мурат». Простота повести «Старик и море» Хемингуэя, в том году прочитанной Шолоховым. Элегичность позднего Пушкина и позднего Есенина: в 1955-м Шолохов пробил