– Чтоб тебя! – с расстановкой произнес Генри. – Шут гороховый. Придется тебя проучить.

Гандеси перевернулся на живот, медленно, с трудом поднялся и стоял, покачиваясь и растирая ладонью лицо. Он был весь в пыли.

– Вот, смотри. – Генри показал мне маленькую черную дубинку. – Он двинул меня этой штукой, да?

– А ты разве не понял?

– Просто хотел убедиться, – сказал Генри. – Такое с Эйхельбергерами не проходит.

– Ладно, ребята, что вам нужно? – внезапно подал голос Гандеси; от его итальянского акцента не осталось и следа.

– Я уже тебе говорил, тупица.

– Что-то я вас не припомню, ребята.

Гандеси осторожно опустился на деревянный стул рядом с обшарпанным письменным столом, вытер лицо и шею, затем ощупал себя.

– Ты ничего не понял, Гандеси. Пару дней назад одна дама, живущая в районе парка Каронделет, лишилась ожерелья из сорока девяти жемчужин. Кража, да только неудачная. Камушки застрахованы в нашей фирме. А сотню-то я заберу.

Он подошел к Гандеси, и толстяк поспешно достал из кармана сложенную купюру и протянул ему. Генри передал мне деньги, и я вернул их на место, в бумажник.

– Я ничего об этом не слышал, – осторожно сказал Гандеси.

– Ты огрел меня дубинкой, – напомнил ему Генри. – Сильно.

Гандеси покачал головой и поморщился:

– Я не имею никаких дел с медвежатниками. И с грабителями. Вы меня с кем-то спутали.

– Не юли, – тихо сказал Генри. – Может, ты что слыхал.

Он взял маленькую черную дубинку двумя пальцами правой руки и принялся покачивать, держа прямо перед собой. Шляпа, которая была ему чуть маловата, по-прежнему сидела у него на затылке, хотя немного помялась.

– Генри, – вмешался я, – сегодня вечером всю работу приходится делать тебе. Думаешь, это честно?

– Ладно, займись им, – согласился Генри. – На таких жирных парнях получаются славные синяки.

Лицо Гандеси наконец вернуло себе естественный цвет, взгляд его стал твердым.

– Значит, вы из страховой компании? – В голосе его звучало сомнение.

– Вот именно, тупица.

– А что Мелакрино? – спросил Гандеси.

– Послушай! – взорвался Генри. – Я…

– Секундочку, Генри, – поспешно остановил его я и повернулся к Гандеси. – Мелакрино – это фамилия?

– Конечно фамилия. – Толстяк удивленно уставился на меня. – А разве вы о нем не слышали? – В черных миндалевидных глазах мелькнула тень подозрения, но тут же исчезла.

– Позвони ему, – приказал Генри, ткнув пальцем в телефонный аппарат на обшарпанном столе.

– Звонить – это плохо, – задумчиво возразил Гандеси.

– Лучше получить дубинкой по голове? – поинтересовался Генри.

Гандеси вздохнул, повернулся на стуле всем своим толстым телом, подвинул к себе телефон и набрал номер пухлым пальцем с черной каемкой под ногтем.

– Джо? – после небольшой паузы произнес он в трубку. – Это Лу. Тут парочка ребят из страховой компании пытается кое-что выяснить об ограблении в парке Каронделет… Да… Нет, камешки… И ты ничего об этом не слышал? Ладно, Джо.

Гандеси поставил телефон на место, повернулся и уставился на нас сонными глазками:

– Глухо. А на какую компанию вы, ребята, работаете?

– Дай ему визитку, – сказал Генри.

Я еще раз достал бумажник и вытащил одну из своих визитных карточек. На ней было напечатано только мое имя, и поэтому мне пришлось взять карандаш и приписать адрес: «Шато-Морен, Франклин-авеню, рядом с Айвар-стрит». Я показал визитную карточку Генри, затем протянул Гандеси.

Толстяк прочел надпись на карточке и прикусил палец. Внезапно его лицо просветлело.

– Вам, ребята, лучше обратиться к Джеку Лоулеру.

Генри пристально посмотрел на него. Теперь глаза Гандеси были яркими и невинными.

– Кто это? – спросил Генри.

– Хозяин клуба «Пингвин». По-моему, шестьдесят четвертый номер по бульвару Сансет. Если кто и поможет вам, то только он.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Генри и посмотрел на меня. – Ты ему веришь?

– Понимаешь, Генри, – ответил я, – полагаю, он вполне способен на ложь.

– Пошел ты! – вдруг разозлился Гандеси. – Я…

– Заткнись! – рявкнул Генри. – Это по моей части. А ты не врешь, Гандеси? Насчет этого Джека Лоулера?

– Чистая правда, – энергично закивал толстяк. – Джек Лоулер в курсе всего, что происходит в высшем обществе. Только вот встретиться с ним сложно.

– А это уж не твоя забота. Спасибо, Гандеси.

Генри швырнул дубинку в угол комнаты и открыл барабан револьвера, который все это время держал в левой руке. Освободив барабан от патронов, он нагнулся и пустил револьвер скользить по полу, пока тот не исчез под столом, затем лениво покатал патроны на ладони и высыпал на пол.

– Пока, Гандеси, – сухо попрощался Генри. – И смотри не суй свой нос куда не следует, а то придется искать его под кроватью.

Он открыл дверь, и мы быстро покинули «Голубую лагуну», не встретив препятствий со стороны персонала.

Моя машина была припаркована чуть дальше по улице. Мы сели в нее, и Генри положил локти на руль и стал задумчиво смотреть сквозь ветровое стекло.

– Ну и что ты об этом думаешь, Уолтер? – помолчав, спросил он.

– Если хочешь знать мое мнение, Генри, я полагаю, мистер Гандеси сочинил сказку – просто для того, чтобы от нас избавиться. Более того, я не верю, что он принял нас за страховых агентов.

– Согласен, – кивнул Генри. – И это еще не все. Сомневаюсь, что на свете есть такие парни, как Мелакрино или этот Джек Лоулер. Гандеси набрал несуществующий номер и разыграл перед нами спектакль. Пожалуй, я вернусь и повыдергиваю ему руки и ноги. Черт бы побрал этого жирного слизняка!

– Это была самая лучшая идея, Генри, и мы сделали все, что в наших силах, для ее реализации. Теперь я предлагаю поехать ко мне и попытаться придумать новый план.

– И напиться, – добавил Генри, завел машину и тронулся с места.

– Думаю, мы можем позволить себе немного спиртного.

– Точно, – фыркнул Генри. – У нас перерыв. А потом я вернусь и разнесу это заведение вдребезги.

Он остановился на перекрестке, хотя светофор не работал, и поднес к губам бутылку виски. Пока он пил, сзади нас толкнула какая-то машина, правда не очень сильно. Генри поперхнулся и опустил бутылку, пролив несколько капель на одежду.

– В этом городе стало не протолкнуться, – проворчал он. – Нельзя даже выпить, чтобы какой-нибудь умник не толкнул тебя под локоть.