произошла в той же самой Глуши год назад всего лишь в трех милях отсюда. Подбадривавшие себя криками южане, нападавшие с фланга, сошлись под прямым углом с другими частями корпуса, атаковавшими с фронта. В этот момент Лонгстрит упал с пулей, застрявшей в его плече. Как и в случае с Джексоном, она была выпущена собственным солдатом. Лонгстрит выжил, но не принимал участие в военных действиях целых пять месяцев.

После ранения Лонгстрита из атаки южан как будто выпустили пар. Ли выправил строй и ближе к вечеру возобновил атаку. Бой проходил около перекрестка дорог, в дыму лесного пожара. Федералы держались, и в сумерках битва прекратилась сама собой, потому что тем, кто остался невредим, нужно было спасать раненых от кремации. На другом фланге генерал Джон Гордон, перспективный командир бригады из Джорджии, обнаружил, что правый фланг Гранта также уязвим. Гордон потратил часы на то, чтобы уговорить командующего корпусом Ричарда Юэлла начать атаку, и, не добившись своего, отправился к Ли и получил разрешение. Это вечернее наступление началось успешно, и войска южан на этом фланге продвинулись на милю; кроме того, удалось взять в плен двух генералов. Ряды северян охватила паника, в ставку Гранта на взмыленной лошади примчался бригадный генерал и заявил главнокомандующему, что битва проиграна, что Ли применил ту же тактику, что и Джексон в этом же лесу годом ранее. Однако Грант не разделял веру в сверхчеловеческие качества Ли, которая буквально парализовала многих федеральных офицеров. «Мне чертовски надоело слушать о том, что собирается сделать Ли, — ответил он бригадиру. — Некоторые из вас постоянно твердят, что он вот-вот сделает двойное сальто и приземлится у нас в тылу и на обоих флангах одновременно. Возвращайтесь к вашей бригаде и подумайте, что можем предпринять мы, и не пытайтесь предугадать план Ли»[1275].

Грант вскоре показал, что он имел в виду. Оба фланга были серьезно потрепаны, а общие потери северян за два дня составили 17 500 человек, что превысило количество потерь у конфедератов по крайней мере на 7000 человек. Предыдущие командующие союзными армиями в Виргинии в таких ситуациях предпочитали отходить за ближайшую реку, и солдаты думали, что сейчас все будет точно так же. Но Грант сообщил Линкольну: «Что бы ни случилось, назад дороги нет»[1276]. 7 мая, пока велась вялая перестрелка, Грант готовил движение для обхода правого фланга южан и захвата деревушки Спотсильвания, находившейся на пересечении дорог в дюжине миль к югу. Если бы этот маневр завершился успешно, союзные войска расположились бы ближе к Ричмонду, чем армия Ли, и вынудили бы ее принять бой или отступить. Весь день обоз и резервная артиллерия федералов отходили в тыл, подтверждая догадки усталых солдат об отступлении. С наступлением темноты «синие мундиры» полк за полком отошли с поля боя. Но вместо того чтобы направиться на север, они двинулись на юг. Их озарила внезапная мысль: это не был «очередной Ченселлорсвилл… очередное бегство». «Наш дух укрепился», — вспоминал один ветеран, увидевший здесь поворотный пункт всей войны. Несмотря на ужасы прошедших трех дней и бог знает скольких последующих, они «маршировали с легкой душой; в колонне даже начали петь». Впервые за всю Виргинскую кампанию Потомакская армия наступала после первого сражения[1277].

Кавалерия Шеридана пока мало участвовала в кампании — ее начальник, обладавший походкой истинного кавалериста, мечтал перехватить неуловимый отряд Джеба Стюарта. Грант решил оказать ему услугу, послав его в рейд по тылам противника, чтобы перерезать его коммуникации, пока сам Грант будет выманивать южан из окопов. Как всегда агрессивный, Шеридан во главе 10 тысяч всадников, впрочем, двигался неторопливо, вызывая на атаку Стюарта, который преследовал янки с половиной своего отряда (вторая половина патрулировала фланги Ли у Спотсильвании), идя по следам Шеридана, но не успел предотвратить уничтожение двадцати миль железнодорожного полотна, немалого количества подвижного состава и трехнедельного запаса провизии для армии южан. 11 мая Стюарт остановился в Йеллоу-Таверн, всего в шести милях к северу от Ричмонда. Превосходя мятежников вдвое и имея на вооружении скорострельные карабины, кавалеристы северян обрушились на некогда непобедимых южан и рассеяли их по округе. Зловещим трофеем их победы стала жизнь Стюарта, смертельно раненного в бою. Это был еще один сокрушительный удар по командованию конфедератов, уступавший по силе лишь гибели Джексона один год и один день назад.

Пока кавалерия играла в свою смертоносную игру под Ричмондом, пехотинцы обеих армий сцепились под Спотсильванией как два неуклюжих великана. На данном этапе войны лопата стала почти таким же незаменимым в обороне оружием, как и винтовка. Где бы солдаты ни останавливались, они быстро рыли сложную сеть траншей и вторую линию окопов в тылу, насыпали брустверы, оборудовали артиллерийские позиции, расчищали сектора для стрельбы. Под Спотсильванией мятежники соорудили самую прочную линию укреплений за всю войну. Грант стоял перед выбором: обойти эту линию с флангов или прорвать ее по фронту; в итоге он решил сочетать оба варианта. 9 мая он послал 2-й корпус Уинфилда Скотта Хэнкока обойти конфедератов слева. Однако этот маневр потребовал дважды пересечь извилистую реку, что позволило Ли на следующий день силами двух дивизий воспрепятствовать ему. Решив, что это ослабило фронт южан и сделало укрепления уязвимыми, Грант 10 мая приказал пяти своим дивизиям атаковать левый фланг и центр неприятеля. Но и это направление оказалось надежно прикрыто, так как Ли успел перебросить войска с правого фланга обратно.

Однако неподалеку от центра линии обороны на западной стороне выступа, протянувшегося на полмили вдоль возвышенности и прозванного за свою форму Подковой Мула, штурм северян едва не увенчался успехом. На этом участке полковник Эмори Аптон, молодой и способный выпускник Вест-Пойнта, нередко громко возмущавшийся некомпетентностью своих коллег, дал наглядный урок того, как надо преодолевать окопы. Собрав двенадцать отборных полков и построив их в четыре линии, Аптон вместе с ними преодолел 200 ярдов открытого пространства и засеку. Не переставая стрелять, пока они не достигли траншей, разъяренные и подгонявшие себя криками солдаты первой линии проделали в рядах защищавшихся брешь и стали расширять ее влево и вправо, пока полки второй линии брали вторую линию укреплений, расположенную в ста ярдах впереди. Третья и четвертая линии вступили в бой и взяли в плен целую тысячу обескураженных южан. Никогда еще дорога на Ричмонд не выглядела столь свободной, однако дивизия, посланная на помощь Аптону, двинулась в бой очень нерешительно, зато весьма решительно отступила, оказавшись под сильным артиллерийским обстрелом. Отрезанные на полмили от своих