Исходя из всего этого, мы с императором Александром договорились, что я на Николаевском вокзале чисто протокольно поприветствую кайзера Вильгельма, Бисмарка и Мольтке, после чего, откланявшись, отправлюсь в Аничков дворец, где вместе с императрицей Марией Федоровной встречусь с принцем Фредериком.

Надо дать императрице возможность ввести своего брата в суть дела – так сказать, подготовить его морально. А уже потом мы вместе отправимся в Зимний дворец на встречу с ненавистными ему пруссаками. Возможно, после нашей совместной беседы с императрицей, поняв все имеющиеся расклады, Фредерик будет более покладистым. Какие бы антипатии ни вызывали у него господа из Берлина, политика, как говорил Бисмарк, это искусство возможного. А новый расклад сил в Европе и мире дает Датскому королевству новые возможности. И грех будет их упустить…

22 (10) августа 1877 года, полдень. Санкт-Петербург, Зимний дворец

Глава Югороссии контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов

Это был исторический момент. Два императора, два министра, один принц и один военный диктатор – это я – собрались в комнате Зимнего дворца, чтобы решить судьбу мира.

Принц Фредерик, который поначалу хмуро поглядывал на немцев и особенно на Бисмарка, оживился, когда разговор по поводу практически уже согласованного и готового к подписанию Евразийского союза плавно переместился к теме безопасности Датских проливов и свободы мореплавания и торговли в Балтийском море. Это были вопросы, которые непосредственно касались Датского королевства и которые можно было решить только с участием старых врагов, в данном случае становившимися новыми союзниками.

Основной доклад делал граф Игнатьев. Он вкратце сообщил всем собравшимся о возможных планах британцев и о том, какие преференции для торговли и промышленности Германии, России и других стран даст заключение договора об особом статусе Балтийского моря в целом и Датских проливов в частности. При этом он многозначительно посмотрел на принца Фредерика. Тот оживился и уже не так сердито стал смотреть на своих бывших врагов.

А потом слово взял Бисмарк. Боже мой, я не ожидал такого от старого и прожженного политикана. Оказывается, «железный» канцлер может при необходимости быть «бархатным». Как он мастерски вел свою партию! И все-таки он уболтал принца датского!

Для начала Бисмарк выразил сожаление по поводу того, что Пруссия была вынуждена когда-то вести боевые действия против Датского королевства.

– Но, – сказал германский канцлер, – нет в Европе таких государств, которые хотя бы раз не воевали друг с другом. Тем более что тогда еще мало искушенная в дипломатии Пруссия, к несчастью, пошла на поводу у прожженной интриганки Австрии. Теперь же двум народам-соседям, датскому и немецкому, ради светлого будущего надо забыть старую вражду и объединиться перед новой опасностью.

– Причем, ваше высочество, – Бисмарк обратился напрямую к принцу Фредерику, – датчане никогда не забудут пиратские набеги на Копенгаген британских эскадр, которые совершались подло, без объявления войны. Особенно варварской была бомбардировка датской столицы в начале сентября 1807 года, когда погибло несколько тысяч мирных жителей Копенгагена и был разрушен каждый третий дом в городе. А министр иностранных дел Британии Каннинг не постеснялся заявить в Парламенте, что «не слышал ни о чем более блестящем, более здравом и более эффективном, чем эта операция»… Мы, пруссаки, никогда бы не пошли на убийство мирных датчан ради простого удовлетворения своих политических амбиций.

При этих словах лицо принца Фредерика исказила гримаса гнева. Я усмехнулся про себя. Похоже, что Бисмарк достиг своей цели. Да и куда было деваться бедной Дании? Это судьба всех малых стран – или быть чьей-то союзницей, или быть зависимой, а то и вообще завоеванной более сильными соседями. Без надежных и могучих друзей невозможно выжить в мире, где царит закон джунглей.

– Господин канцлер, – наконец нарушил свое молчание Фредерик, – я помню и о войне моей страны с Пруссией, и о варварстве британцев, безжалостно сжигавших с помощью ракет Копенгаген. В конце концов, война между Данией и Пруссией давно уже закончилась и вряд ли повторится, – принц выразительно посмотрел сначала на меня, потом на Александра III, – а вот повторное нападение английского флота на Копенгаген, похоже, неминуемо. И произойти оно может в самом ближайшем будущем.

Сейчас я готов обсудить с вами меры, необходимые для защиты побережья Дании и Германии от возможного набега британских сил. Как я понимаю, кроме Германии, всю возможную поддержку нам окажет и Российская империя? – после этих слов принц Фредерик вопросительно посмотрел на своего шурина, императора Александра III.

– В случае заключения соответствующего соглашения я готов предоставить королю Кристиану всю возможную помощь в отражении нападения британцев, – огладив свой подбородок, ответил император Александр III. – Для этого в Датские проливы будут направлены сильнейшие корабли российского флота. Сейчас, например, в гавани Копенгагена в полной боевой готовности стоят наш сильнейший броненосец «Петр Великий» и броненосные фрегаты «Князь Пожарский», «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский». Но в случае отражения вражеского нападения в деле будут участвовать корабли не только российского флота… – русский царь многозначительно посмотрел в мою сторону.

Я понял, что наступило время моего выхода на сцену, и, прокашлявшись, начал свою давно продуманную речь:

– Господа, должен вас заверить, что вооруженные силы Югороссии не останутся в стороне в случае нападения британского флота или британской армии на Россию, Германию или Данию… – я обвел пристальным взглядом присутствующих, пытаясь понять их реакцию.

Император Александр, видимо вспомнив разгром британской эскадры у Пирея, сардонически усмехнулся. Бисмарк, уже успевший познакомиться с видеозаписью того морского сражения, пригладил свои роскошные усы и что-то шепнул на ухо Мольтке, а потом победно посмотрел на своего монарха, который, похоже, так ничего и не понял, но тоже заулыбался, словно именинник. Только принц Фредерик, знавший лишь понаслышке о мощи нашей эскадры, растерянно поглядывал на императоров и их канцлеров.

– Браво, адмирал! – воскликнул Бисмарк. – Зная ваши возможности, я теперь полностью спокоен. Британцы, в случае нападения на нас, потеряют остатки своего флота и станут одной из второстепенных стран мира. Ибо без флота Британия ничто!

– Не торопитесь хоронить коварный Альбион, господин канцлер, – ответил я. – Британия имеет первоклассную судостроительную промышленность и прекрасных инженеров и рабочих. В течение нескольких лет она сможет возродить флот. При этом я думаю, что их новые корабли уже не будут похожими на те, которые были потоплены одним нашим крейсером у входа в гавань Пирея. Вряд ли британцы повторят свои старые ошибки и снова начнут строить барбетные броненосцы с установкой на них монструозных дульнозарядных орудий.

Тем более что у них уже есть образец для подражания: сильнейший в мире броненосец, построенный по проекту адмирала Попова – «Петр Великий». И данные нашей разведки говорят о том, что англичане лихорадочно строят на своих верфях корабли, которые фактически являются копиями «Петра Великого». Сколько их будет построено – сейчас трудно сказать, но и Германия, и Дания, и Российская империя с Югороссией должны озаботиться созданиями новых боевых флотов.