без меня. «Я же снова здесь», – попытался утешить ее я. Но она покачала головой и сказала, что так невозможно. И я понял ее. Ну а после текста понял и себя. И что скрывать, опять покомплексовал немного: у нее там лебеди и лягушки разговаривают, но это все равно очень круто читается!

Недавно она подала документы в Гнесинку, продавив все-таки маму: всегда хотела быть музыкантом. А еще сделала себе невероятную стрижку в стиле Лизы Симпсон и – как и я – начала новую книгу в неожиданном жанре, это триллер. Кошмарнейшая (в хорошем смысле!) история об английской девушке, которая живет в доме с пятнадцатью призраками и расследует загадки их гибели. Даже не представляю, откуда она взяла такой сюжет, но он очень нравится Марти, и они уже обсуждают проект сериала в будущем. А я просто наблюдаю. Читаю главы, периодически вытаскиваю Аську на скалолазную стенку, чтобы она не приросла к стулу, делюсь с ней идеями и получаю от нее по репе за ошибки в репетиционном сочинении. Это не то, что было у нас раньше, это… свободнее, веселее и проще. Мне нравится, и может, нам обоим это нужно. А вообще какая-то долбаная ирония, честно! В мое отсутствие почти все, кроме Дэна, Крыса и Левки, нашли пары, а я потерял! Ну сами посудите: Ника ухитрилась втрескаться в своего наставника из милиции, Саша подцепила Миро, Марти вообще загуляла с целым прокурорским следаком, для которого теперь совмещает в своем стиле те самые готические кружавчики и строгие рубашки… А я вот. Грустно бегаю хвостиком за бывшей.

Ну, на самом деле я бегаю хвостиком за всеми и грустно заглядываю им в глаза. Я правда поступил плохо, убежав, как какой-то долбанутый колобок, и лишь по недоразумению не оказавшись кем-нибудь сожранным. Так любит пошутить Иван, вот тот самый мужик Марти, его юмор – это что-то с чем-то, хотя обычно он ходит с такой угрюмой мордой, что ему хочется подарить ромашку независимо от вашей ориентации. Ну неважно… главное, они меня простили. Все, даже Сашка, которой я единственной рассказал о своих планах (и подставил перед другими), и Дэн, который все это время пытался поддерживать Асю, параллельно решая свои проблемы. А проблем у него было до фига. Он и на сложную специальность поступил, и за девушкой какой-то непростой ухаживал, которая оказалась сумасшедшей и чуть его не убила, и потерял важного человека – у него умер учитель по рисованию. И вдобавок он мастер притягивать странности – например, когда бар загорелся, он был там и чуть не погиб. Зато с того дня у него появились новые мотивы в работах: лица людей из других веков, шахматные фигуры, тяга к графике, разбавляемой каким-нибудь одним цветом, чаще всего зеленым. Но несмотря на некоторый мрачняк, он в порядке. За этим следит Левка, с которым они просто спелись. Эх-х. Мои друзья, мое богатство. Вот такой, наверное, ответ я в Аськиной сказке про лебедей и лягушек и считал.

Деление на «обычных» и «необычных», «ярких» и «неярких» – это не про дружбу. А если вдруг оно начинается, дружбу пора чинить. Ну а если друзей у тебя нет, ищи их в бою и приключениях. Ведь боев и приключений в жизни много.

Ну что, неплохо для первого раза, да?

Макс отложил тетрадь и огляделся. Дэн, Лева, Саша и Миро собрались вокруг бильярдного стола. Ника говорила по сотовому, Ася играла на саксофоне. Зиновий слушал ее, подперев рукой щетинистый подбородок, и время от времени прочувственно вздыхал – видимо, вспоминал юность. Или прикидывал, не нанять ли Асю развлекать гостей.

– Эй, ты что-то про нас накатал, Пэтух? – К Максу приблизилась Марти и бесцеремонно заглянула через плечо. – Какие мы противные?

– Наоборот, – ответил Макс, но тетрадь закрыл.

Марти улыбнулась и села рядом. На ней было строгое закрытое платье в черную и белую клетку, и Макс не удержался:

– Иногда мне кажется, наша жизнь похожа на шахматы. Помнишь, мы с тобой в детстве в них все время играли?

– Помню. – Она поморщилась. – Дурацкая игра, больше не люблю ее.

– А не помнишь, кто выигрывал?

– Ты забыл? – Марти подняла брови. – У нас с тобой всегда выходили либо ничьи, либо патовые ситуации. Это когда никто не может ни выиграть, ни проиграть и игру приходится прекратить.

– Надо же. – Он потер лоб. – Да. Забыл. Странно, да? – Тут Максу в голову пришла занятная мысль, и он протянул: – А вот предста-авь, играли бы в шахматы Добро и Зло. И был бы у них пат. Или ничья. Что бы они делали?

– Глупости, Пэтух, – усмехнулась Марти. – Так не бывает. Мир бы завис, как комп. Кто-то должен все время выигрывать или проигрывать. Просто они играют очень часто. Даже не воспринимая друг друга как противников, скорее как партнеров.

Макс некоторое время обдумывал ответ, как всегда полный парадоксов и недосказанности. Нет, конечно же, он не верил в то, что Марти – потомственная колдунья, но все же… ему нравилось слушать ее рассуждения о мироздании. Они были частью их общей маленькой жизни. Слишком много лет.

Он поднял голову и подмигнул затянутому облаками небу в потолочном окне. Потом топнул кроссовкой по каменному полу.

– Что ж. Желаю вам приятной игры.

30.08.2011

Примечания

С. 67, 238. Пять коней подарил мне мой друг Люцифер – первая сточка стихотворения Н. Гумилева «Баллада» (1917), входившего в сборник «Романтические цветы» (1918).

С. 68. И отчаяние было имя ему – неточная цитата из стихотворения Н. Гумилева «Баллада» (1917), входившего в сборник «Романтические цветы» (1918).

С. 128. Прочь влияние извне, привыкайте к новизне – строчка из песни В. Высоцкого «Утренняя гимнастика» (1978).

С. 132. Красота! Среди бегущих первых нет и отстающих – строчка из песни В. Высоцкого «Утренняя гимнастика» (1978).

C. 326. Shake, shake, shake, Senora, shake your body line… – припев из песни Jump in the Line (Shake, Senora) в стиле афрокарибского музыкального танца – калипсо, написанной Лордом Китченером.

С. 569. Над землей мороз. Что ни тронь – все лед. – строчка из песни В. Цоя «Апрель» (1989).

С. 570. Every time I look at you I don’t understand // Why you let the things you did get out of your hand – Смотришь на тебя – и всякий раз невдомек… Почему ты все бросаешь на самотек? (англ., перевод В. Птицына) – строчка из песни Superstar из рок-оперы Эндрю