Я вышел под восторженные ахи швейного кружка над моим дизайном. Или они трепетали в шоке?

Глава 10

Когда я вернулся на корабль, только-только пробило полдень. Я намеревался провести совещание на мостике, но вид солнца прямо над нок-реей был чересчур соблазнителен. Всего один бокал, Джим, пообещал я себе. Войдя в бар, я щелкнул тумблером корабельной системы оповещения.

– Внимание, внимание! Все члены экипажа, а именно капитан и главный инженер, приглашаются на важное совещание. В баре. И пусть капитан будет любезен принести распечатки видов города.

Я едва успел наполнить три бокала льдом, когда моя верная команда уже явилась.

– Джентльмены, что желаете выпить?

– Извините, – покачал головой капитан. – На вахте никогда не пью.

– А я пью, – сообщил Штрамм, чем поддержал благородную традицию мотористов. – Все, что предложите.

– Розовый джин. Традиционный полуденный напиток.

Капитану я налил фруктового соку. Чокнувшись, мы сели.

– Теперь я могу открыть, как планирую выбраться с этой терзаемой раздорами планеты. Всем нам известно о тошнотворной псевдорелигии Карателей. Теперь я намерен воспользоваться их буйной паранойей к нашей выгоде. Раз они живут в страхе, мы применим этот страх против них. Вернее, его применит Межгалактический департамент религиозного надзора, поскольку этой организации вменяется в обязанность надзор над всеми религиями, она должна быть всемогущей.

– А что вы им скажете? – спросил Массуд.

– Еще не знаю. Буду действовать по наитию. Выясню суть их тревог и сомнений, а затем обращу последние себе на пользу. – Увидев, что Массуд нахмурился, я кивнул. – Согласен. Обращать худшие страхи человека себе на пользу, попутно усугубляя их, – дело грязное. Но нам нужна помощь, а я вижу, что заодно могу помочь народу Природы и Любви. Равно, как я надеюсь, это не принесет долгосрочных пагубных последствий, ведь нам известно, что эта паранойя уже основательно укоренилась.

– И все равно мне это не по душе.

– Как и мне. И я вовсе не утверждаю, что это во имя высшего блага, потому что это не так. Эта отговорка меня не обеляет. Я копаюсь в грязи и перепачкаюсь в ней по уши. Нам всем от этого станет лучше, но это не искупает того, что я творю. Так что я сожалею.

Я ничуточки не кривил душой. Но обратного пути не было. Несмотря на свое обещание «одна и ни каплей больше», я налил себе крепкий виноискупитель. Да еще один для Штрамма. Тот, хоть и не чувствовал за собой ни малейшей вины, с радостью составил мне компанию.

– Теперь нам надо измыслить план, как вступить в контакт с греховными горожанами. Есть идеи?

Ответом мне послужило гробовое молчание. Замечательный капитан и бравый инженер явно страдали острым дефицитом идей, смердящих хитроумным коварством. Я мысленно испустил горестный вздох; сейчас нам нужны извращенные измышления извращенного рассудка.

– При первом контакте мы должны выбить их из равновесия и не давать встать на обе ноги.

Соки вдохновения уже заструились по моим жилам, так что я отхлебнул еще, дабы поток не иссяк. И пододвинул к себе фото города с высоты ракетного полета.

– Мы нанесем удар при первых лучах рассвета, когда они еще будут спать. Приведем свои войска ночью, скрыв их на лесной опушке. А на рассвете перейдем к действию.

– Какие еще войска? – озадаченно поинтересовался Штрамм.

– Еще не знаю. Зато знаю, что мы должны с ходу произвести сильнейшее впечатление. Полагаю, вы сумеете соорудить портативный усилитель с очень мощными колонками?

– Без проблем.

– Тогда я смогу явиться во всем великолепии. Поразить их, повергнув в шок и благоговение. Очень жаль, что я не могу въехать на танке – или хотя бы на броневике…

– У меня в трюме есть мотоцикл, – сообщил Штрамм, проникшийся духом нашего предприятия. – Но он ярко-желтый…

– Перекрасьте в черный под цвет моего мундира.

– Будет сделано!

– Тогда я подлечу к воротам, с визгом заторможу и оглашу приказания…

– С помощью микрофона, дистанционно связанного с усилителем.

Штрамм в самом деле проникся духом происходящего, да и капитан заодно.

– Что вам требуется, так это поддержка войск. А если на самой опушке поставить всех фермеров?

– В их же комбинезонах, но перекрашенных в черный цвет, – подхватил Штрамм.

– И с деревянными винтовками, тоже черными, – вставил я.

– План хорош, – одобрил капитан, осушив свой бокал.

– Да, но дальше… Что вы будете делать, когда окажетесь у ворот? – внезапно встревожился Штрамм.

– Не бойтесь! При такой помпе они должны быть достаточно взбаламучены, чтобы следовать моим приказам, по меньшей мере поначалу. А мне остается лишь держаться на гребне волны.

Как я надеялся! План довольно безумный, а я обязан привести его в действие. Я потянулся было к бутылке джина, но тут же одернул себя и отставил пустой бокал. Настало время, Джим, для ясной головы и тщательных раздумий.

Штрамм поспешил к себе в мастерскую, чтобы приступить к работе. Капитан отправился на мостик, а я отыскал мемопланшет, чтобы делать пометки. На планирование атаки времени ушло порядком. Отвлекло меня лишь появление в дверях бара Анжелины – глядевшей очень строго.

– Так и думала, что найду тебя здесь. Не рановато ли… – Она осеклась, во все глаза воззрившись на стол передо мной. – Джим ди Гриз… перед тобой чашка кофе…

– Нет.

Она помрачнела было, но тут я добавил:

– Это чашка чая.

Анжелина одарила меня поцелуем:

– Поздравляю с безалкогольным днем.

Кивнув в знак признательности, я предпочел промолчать, не желая портить ей настроение.

– Ты еще долго?

– Почти закончил, – приподнял я записки.

– Хорошо. Я хочу освежиться и переодеться, а потом объявим коктейль-час открытым.

– Я буду здесь.

Когда она вернулась, я перелистывал страницы барпьютера.

– Я тут пустился в изыскания истории выпивки и наткнулся на тома рецептов коктейлей. Изумительно! Не хочешь ли попробовать «Лошадиную шею» или «Манхэттен»? «Овечье копытце специальный»? А может, «Ржавый гвоздь», «Вдовий поцелуй» или «Сучий потрох»?

– Пусть это будет для меня сюрпризом.

– Готово! – Я ввел данные и стукнул по клавише «Смешать».

С дребезжанием ожив, машина глухо механически забубнила. Лед захрустел, и на подносе выдачи появились заиндевевший графин и два бокала. Наполнив бокал, я передал его Анжелине.

– «Очень сухой мартини с вывертом».

– Название ужасное, вкус замечательный! – Она отхлебнула раз-другой, потом отставила бокал на стол.

– Пошив мундира продвигается хорошо, однако мы сделали кое-какие мелкие поправки и одну крупную.

– А именно?

– У нас возникли проблемы с золотым галуном и золотыми пуговицами. Под рукой нет ничего, сколько-нибудь напоминающего золото. Мы перепробовали уйму разнообразной желтой пряжи с переменным успехом. Галун выглядит скверной дешевкой. А пуговицы вырезаны из дерева или кости. Их можно покрасить в