– В самом деле? – не без раздражения осведомилась Анжелина. – И какую же именно роль играю в нем я?

– О свет моих очей, ты сделала его осуществимым благодаря этому замечательному мундиру!

– Понятно. Дамочка сидит себе в швейной комнате, пока бравые мужчины отправляются на войну…

– Вовсе нет! Просто это работа для одного…

– Одного и одной. Я состряпаю черный мундир и для себя и отправлюсь с тобой в качестве ассистента – и телохранителя.

В голосе ее прозвучала окончательная решимость, ставившая на спорах жирный крест. Я открыл было рот запротестовать, но не смог издать ни звука. Поглядел в поисках поддержки на Штрамма с капитаном, но те отвели глаза.

– Да, действительно. Идея, несомненно, хорошая.

Глава 11

На приготовления ушла добрая часть трех суток. И все это время я пребывал в блаженном неведении. Будущее казалось таким безоблачным! Мы ошеломим город огнем и угрозами и – якобы – вооруженной мощью. Усмирим Карателей, выйдем на космическую связь – и покинем эту планету на веки вечные. Эльмо с Бильбоа стали закадычными дружками, и обоим идея оставить свинобразоводов на этой дружелюбной планете пришлась по душе. Будущее лучезарно сияло всеми цветами радуги.

Пока все не рухнуло. Эльмо отловил меня в машинном отделении, где я помогал Штрамму сооружать термитный бомбометатель.

– Кузен Джим…

Подняв глаза, я увидел, что он пребывает в самом что ни на есть уничижительном состоянии. Весь скукожился, скрутил кепку винтом и трясется.

– Да?

– Можно вроде как потолковать с тобой? Эта… лучше где в другом месте…

– Говори здесь, мой добрый многоюродный братец. У меня нет секретов от инженера Штрамма.

– Я это, того…

– Говори, ведь мы здесь все в одной лодке в самом буквальном смысле.

– Ну… Я вроде того поднесши нашему другу Бильбоа презент, ну, знаешь, вроде по дружбе. А он странный, понявши не с того конца. Осерчавши. Велел мне сказать тебе, чтоб мы все убирались с этой планеты немедля. Или еще допрежь того, вот как он сказанул.

Раздался громкий лязг: Штрамм выронил гаечный ключ. Теперь мы оба уставились на трепещущего Эльмо, так и шарахнувшегося от нас.

– И что же, позволь спросить, за презент ты ему преподнес?

Воцарившееся ледяное молчание все тянулось и тянулось, пока Эльмо наконец не кашлянул и едва слышно проронил:

– Я кумекал, ему верняк понравится… они кормят нас так хорошо и все такое. Я ж не знавши, что он обидится…

– Эльмо! Что это было?

– …чудный большущий кус копченых свинобразьих ребрышков…

Мой ключ тоже грохнулся на палубу.

– Ты безмозглый болван! Они же вегетарианцы! Что ж ты заодно не угостил его копченой ляжкой собственной бабушки…

Эльмо юркнул прочь, и брошенный Штраммом молоток просвистел на волосок от него.

Перед лицом этой катастрофы все наши тщательно взлелеянные планы обратились во прах. Впрочем…

– Что будем делать? – спросил Штрамм.

– Планы менять не будем. Скажем Бильбоа, что если он не поможет нам попасть в город, то вынужден будет мириться с нашим плотоядным присутствием крайне долго. Мы должны попасть туда, чтобы призвать помощь извне. Он сделает это – хотя бы затем, чтобы отделаться от нас. Мы следуем плану, для нас ничего не изменилось.

– Верно. И для начала вынесем и испытаем катапульту.

Чтобы вытащить громоздкую конструкцию из корабля, нам требовалась мускульная сила, и я призвал на помощь свинобразоводов. В своих перекрашенных в черный цвет комбинезонах они выглядели весьма внушительно. Ко времени, когда мы были готовы к пуску, собралась солидная толпа. Анжелина с капитаном тоже пришли, но рассказывать им о чудовищном преступлении Эльмо было не время. Он напоминал о себе уже одним тем, что отсутствовал, – и отнюдь не без причины.

В основу своей машины Штрамм положил мощную стальную пружину. Питающийся от батарей мотор с редуктором сжимал пружину до тех пор, пока собачка не фиксировала ее в сжатом состоянии.

– Я рад, что раздобыл у местных кремень, – сказал Штрамм, – до того, как этот идиот обломал всю малину.

– Кремень?

– Лучший способ зажечь термит – хорошенькая жаркая искра. Я рискнул предположить, что на этой планете кремни есть. И действительно, есть. Плюс заполучил огнива, которыми они разжигают свои печи. – Он приподнял тяжелый мешок. – Мешок с песком, весит столько же, сколько и термитные бомбы. Ну, поглядим, какую получили дальнобойность.

Разогнав зевак с линии огня, он потянул за пусковой рычаг. Катапульта крякнула, и мешок с песком пролетел добрых сто метров, прежде чем брякнулся на землю, подняв облачко пыли. Штрамм довольно улыбнулся.

– Я измерил дистанцию на фотографии города, а потом отсчитал ее шагами. Мешок упал как раз на таком же расстоянии, как от города до леса.

– Замечательно. Нельзя ли испытать заодно и одну из термитных бомб? Чтобы не сомневаться, что ночью все пройдет как надо?

– Конечно. Потому-то я и сделал несколько про запас.

Пружину сжали и зафиксировали. Вынув из ящика один из запалов, Штрамм вонзил шпору запала сквозь мешок в термитный порошок, после чего аккуратно закрепил его скрученными кусками проволоки. Работал он медленно и методично, пока зрители переминались с ноги на ногу и вполголоса переговаривались. Торопить его было нельзя. В качестве последнего штриха он накинул петлю на конце запального шнура на рычаг катапульты.

– Готово, – произнес он, выпрямляясь. – При пуске искра воспламенит термит и – бах! – он вспыхнет. – Повернувшись к стоявшей рядом Анжелине, он указал на пусковой рычаг. – Не окажете ли честь?

– С восторгом.

– Готовы, Джим?

– Поехали!

Короткий рывок освободил пружину, и зажигательная бомба взвилась с яркой вспышкой, оставляя дымовой след. А когда она грохнулась оземь, выбросив столб пламени, зрители единодушно ахнули.

– Полагаю, это привлечет внимание, – отметил я. – Поздравляю, бравый Штрамм.

– Просто хорошая конструкция, босс.

– Значит, мы готовы выступать?

– Как только скажете.

– Сегодня?

– Решено!

Но лишь после того, как соберусь с духом потолковать с Бильбоа.

Однако, подойдя с Анжелиной к селению, мы обнаружили, что двери во всех домах заперты, а шторы задернуты. И даже когда я колотил в двери, никакой реакции не последовало. Видя, что я совсем упал духом, Анжелина ласково положила ладонь мне на запястье.

– Я поговорю об этом с подружками-швеями. Не стоит недооценивать деликатный подход.

– Ты права, конечно, – неохотно кивнул я. – Давай, а я подожду здесь.

Много времени ей не потребовалось. Скоро она с радостной улыбкой вышла на крыльцо.

– Можно сказать, готово. Они понимают, что разум требует проведения конференции на высшем уровне, и целая их депутация говорит с Бильбоа прямо сейчас.

Какое простое утверждение – и какая скрытая тектоническая мощь таится за ним! И почему