class="p1">– Нет, это не может быть банально: безупречный ты, красивая Катя-Золушка и Нью-Йорк. Но это стандартно.

– Она сказала: «Я мечтаю летать на личном самолете и получать подарки на миллионы. А дети и все, что к ним прилагается, мне неинтересны». Она ушла спустя год к моему другу.

– У друга был самолет? – цинизм Анны оказался неуправляем.

Егор рассмеялся:

– Почти. Он из очень богатой семьи. А кто я? Начинающий издатель. По меркам Нью-Йорка – нищий. До личных самолетов мне было далеко.

– И как Катя? Летает с другом на личном самолете?

– Летает. Но не с другом. От него она тоже ушла. Она живет с мужчиной, который дал ей то, о чем она мечтала.

– Правда, ему шестьдесят, – продолжила Анна.

Егор опять рассмеялся:

– Нет, что ты! Ему почти восемьдесят.

Анна поддержала его заливистым смехом:

– Нью-Йорк! Бойтесь своих желаний.

– Да, – согласился Егор. – В общем, она получила то, к чему стремилась.

Автомобиль подъезжал к знаменитому висячему мосту Трайборо – герою множества открыток и плакатов с видами Нью-Йорка. Но мало кто знает, что не так давно это сооружение переименовали в мост Кеннеди.

– Когда она ушла… – Егор на несколько секунд замолчал, – у меня было такое чувство, как будто сердце вырвали и растоптали.

– Ты страдал.

– Не то слово. Мне казалось, я без нее умру. Похудел на 12 килограмм, не спал сутками, – его передернуло. – Аня, это был ад, из которого мне никак не удавалось вырваться.

Она его понимала: каждое слово было прожито ею. Ломка от адреналиновой псевдолюбви доводит до безумия. Анна вздохнула.

– Но история не об этом, – неожиданно закончил он.

– А о чем? – искренне удивилась она.

– Расскажу чуть позже.

Если это предыстория, значит, он не переносит боль из прошлого в будущее. Анна посмотрела на Егора с восхищением: он отпустил Катю.

– Почему не сейчас? – ей не терпелось услышать продолжение.

– Потому что сейчас нужно загадывать желание.

Они как раз находились в центре моста. Анна улыбнулась.

– Трилогия «Жить жизнь» помогла миллионам читателей! – скороговоркой выпалила она.

– Отличное желание, – поддержал Егор.

Они пересекли реку и ехали мимо живописного места. Анна поняла, что Егор перевел стрелки. Момент, чтобы вернуться к разговору, упущен.

– А что это за парк?

– Рендаллс-парк, – последовал ответ. – Уже Манхэттен. Быстро мы: за полчаса. И даже здесь пробок нет.

Въехали на еще один, небольшой мост.

– Это река Гарлем, – предупредил он возможный вопрос.

Анна увидела указатель: Вторая авеню. Авеню – значит, Манхэттен.

– Мы уже близко?

– Да. Минут пятнадцать.

Оглянулась. Серые здания зимнего Нью-Йорка – в основном трех-шестиэтажные дома. Мрачное унылое место.

– Никогда здесь не была.

– Это Восточный Гарлем.

– Подожди, это же самый опасный район?

– Он не опасен. Но белым здесь лучше не гулять. Зато это самый быстрый путь из аэропорта.

Доехали до 110-й Восточной улицы и повернули направо, через несколько кварталов пересекли Парк-авеню, затем улицу Мэдисон. Анна смотрела по сторонам в безуспешной попытке осознать масштабность контрастов Нью-Йорка. Они выехали к площади, в центре которой возвышался памятник, а по периметру предполагалось круговое движение.

– Это Дьюк-Эллингтон-Серкл, – пояснил Егор.

Название ни о чем ей не сказало. Свернули направо и проехали по кругу. Анна облегченно вздохнула: перед ее взором предстал Центральный парк. Эта поездка убедила ее в полном незнании Нью-Йорка. Анна думала, что знакома с городом, а оказалось, что ее осведомленность ограничивается центральной частью Манхэттена, до 60-й улицы.

– Я в шоке! А ты говоришь водить машину, – пробурчала она.

– Человечество придумало навигатор, – Егор ободряюще улыбнулся.

Они опять уперлись в площадь, в центре которой на этот раз величественно красовался католический собор. Надпись гласила: Cathedral pkwy 110 str. Анна поняла, что это станция метро. Объехали по кругу, и она наконец увидела знакомое название: Central Park West.

– Это улица, на которой я живу!

– Да. Вот видишь: ты справишься.

Еще сорок кварталов – и они припарковались возле The Century (так называется кондоминиум, которому предстояло стать пристанищем Анны). Егор вышел и открыл пассажирскую дверь.

– Этот город невероятных размеров, – выпрыгивая из джипа, изрекла она.

– Ты не знала?

– Знать и прожить – слишком разные вещи, – ответила она словами из книги.

Егор нажал кнопку, и крышка багажника медленно поднялась. Внутри лежали два чемодана и коричневый бумажный пакет.

– Сможешь катить один чемодан? Думаю, катить легче, чем нести пакет.

– Еще час назад я была в полной готовности катить два чемодана. Поэтому смогу. А что в пакете?

– Продукты: у тебя же пустой холодильник. И ваза для цветов.

Взглянула на него. Он стоял возле своей машины, такой невозможно красивый и такой… заботливый.

– Спасибо, что встретил меня, и за заботу тоже спасибо.

Егор притянул ее к себе.

* * *

Анна открыла ключом дверь. Этот момент казался ей магическим. Она впервые открывает дверь своего нового дома. Нет, дверь новой жизни. И заходит в нее с красивым букетом в руках, в сопровождении привлекательного мужчины, который попросил прилететь раньше. Она пока не понимает, кем станет для нее Егор. Но то, что это хороший знак, убеждена полностью.

– Заходите, мистер Гор!

– Только после вас, мисс Богинская.

Квартира пахла ремонтом и непроветренным помещением. Запах строительных материалов намного лучше, чем запах предыдущих жильцов. Прошли по коридору в кухню-студию. В гостиной стояло пять коробок.

– Уже доставили, – обрадовалась она.

– Коробки из Киева?

Анна кивнула. Положила цветы на столешницу. Там уже лежала записка: «Welcome to New-York! Wi-Fi LivеLife password boginskaya. Кофемашина на столе, продукты в холодильнике. До понедельника! Алисия».

Егор поставил пакет с продуктами на стол.

– Заботливый у тебя агент, – похвалил он.

– Да, повезло, – согласилась она.

Открыл дверь холодильника:

– Молоко. Йогурт. Бананы. Сэндвич.

Анна улыбнулась:

– Я быстро разберу чемоданы.

Он кивнул:

– А я – продукты и сделаю кофе.

Направилась в гардеробную. Сквозь открытую дверь она слышала, как Егор хозяйничает на кухне. Открылся кран – видимо, наливает воду в вазу. Анна же развешивала и раскладывала одежду. Платья и пиджаки были уложены в чемодан на плечиках, что существенно ускоряло процесс. Закончив с одеждой и обувью, переместилась в ванную. Заставила полочки кремами, маслами, шампунями и декоративной косметикой. Шуршание пакетов говорило о том, что Егор перешел к продуктам. Опять шум воды – на этот раз, скорее всего, кофемашина. Анна уже выходила из ванной, когда услышала бурчание Егора.

– Йогурт она купила! А чем его есть? Кофемашину поставила! А из чего кофе пить? – возмущался он.

Зашла на кухню и застала его за открыванием ящиков, каждый из которых демонстрировал отсутствие кухонной утвари. Анна не смогла сдержать улыбку.

– Насчет заботливого агента беру свои слова назад, – расстроенно вздохнул Егор. – Она подумала, на чем ты будешь спать?

– Мне нужно открыть коробку номер пять и три.

– Ты их подписала?

– Ну да. Чтобы знать, где что.

– Логично, – подколол Егор.

Анна сделала вид, что не заметила.

– В третьей – шубы. Их нужно обязательно развесить. А в пятой – все самое необходимое: полотенце, фен и постельное белье, даже есть две чашки и одна ложка.

– Ты составила правильный психологический портрет Алисы. – Он направился к коробкам.

– Рекомендую начать с пятой: в ней есть ножницы.

* * *

Егор открывал третью коробку. Анна доставала содержимое пятой.

– Ну что, я в душ?

Он кивнул.

Анна стояла под горячими струями. Усталость отсутствовала. Волнение – тоже. Она принимала душ так, словно делала это в нью-йоркской квартире каждый день. Может, когда мы идем по правильному пути, это нормальное состояние? Все свою жизнь она раз за разом делала неправильный выбор. А последние разы и вовсе не делала. Просто доверилась жизни, которая сказала: «Нью-Йорк». Доверилась Егору, который выбрал эту квартиру. И доверилась ему еще раз, когда он сказал прилететь.

Как это будет? Она не знала. Да и зачем прилетела, не знала тоже. Неожиданно она перестала выстраивать причинно-следственные связи, как делала это всю жизнь. Она не думала. Ей совершенно безразлично, как это будет. Ожиданий нет.

Может, постоянный анализ – система безопасности, которая сканирует все вокруг, защитный механизм, помогающий избежать боли? Способ ее предусмотреть, распознать заранее? Страхи заставляли Анну анализировать. Вот в чем суть. А когда страхов не стало, она перестала это делать.

Анна знала столько всего! Но только