он переговорил со своим ювелиром, Лоуэллом Хэйсом, и сказал, что ему требуется огромный бриллиант, примерно такого же размера, как и камень в его перстне ТСВ. для обручального кольца Джинджер. Такой камень ему требовался срочно, этим же вечером. Когда Хэйс выразил свои опасения в том, что в Мемфисе таких огромных бриллиантов нет в настоящий момент, Элвис предложил ему срочно вылететь в Нью — Йорк и найти камень там. Но Хэйсу удалось убедить Элвиса в том, что за такой короткий промежуток времени он не справится с поставленной задачей и в Нью — Йорке. В конце концов Хэйс предложил вынуть бриллиант в одиннадцать с половиной каратов из перстня Элвиса и поместить его в кольцо для Джинджер. Потом Хэйс нашел бы камень такого же размера и восстановил бы перстень. Работа над кольцом заняла весь день, но была готова в срок. Предложение руки и сердца коленопреклоненный Элвис сделал вечером, когда Джинджер принимала ванну. Затем она позвонила матери, и они оба приняли поздравления от Чарли, Вернона и парней Стэнли.

Через пять дней они вылетели в Лас — Вегас с Билли и Джо Смитами. Оттуда они отправились в Лос — Анджелес, чтобы поздравить с девятилетием маленькую Лизу — Марию. Двадцать четыре часа спустя они были уже на пути домой. Иногда Джинджер сама задавалась вопросом, во что она ввязалась и нужно ли ей это. Никто не мог сказать ей, чего ожидать дальше, поэтому она не имела ни малейшего представления, к чему себя готовить. Элвис же не мог прожить без нее ни дня — он отчаянно в ней нуждался все время. Одна половинка ее личности как будто говорила ей: «Может быть, твоя миссия на этом свете — сделать его счастливым». Другая половинка постоянно мучила ее вопросом: «Неужели у него нет никого, с кем бы он мог обсудить свои проблемы? Почему он откровенничает только с тобой? Ведь вокруг него столько друзей и знакомых, кроме тебя! Почему он не обсуждает свою жизнь с ними?» Она пыталась высказать все это ему, но он постоянно взрывался. Неужели она не понимает, удивлялся он. Единственной причиной, по которой остальные находились рядом с ним, были его деньги.

Элвис отказывался отправляться в очередной тур без Джинджер. Была запланирована короткая десятидневная поездка с концертами по юго — восточным штатам, которые он исколесил в свое время, когда они с Полковником еще только начинали совместную работу. Тур должен был начаться 12 февраля во Флориде, затем они должны были посетить Алабаму и Джорджию и выступить соответственно в Монтгомери и Саванне. Со времени его первых выступлений в тех местах мало что изменилось, кроме средств передвижения, масштаба концертов и количества денег, которые он получал за каждое выступление. Его жизнь, как ему временами казалось, превратилась в бесконечную череду концертов, из которой ему вряд ли уже выбраться.

Конечно, присутствие Джинджер рядом с ним многое меняло. Его радовало то, что, поехав с ним в турне, она уже не сможет ночами покидать его, чтобы вернуться домой. Часто после концертов они вместе читали его любимые книги, пока успокаивающий эффект чтения, подкрепленный влиянием транквилизаторов, не помогал ему заснуть. Кэти Вестморлэнд он рассказывал в частых беседах, что абсолютно счастлив, и она верила ему, хотя ее проницательность помогала разглядеть темные облака на горизонте в лице Джинджер и ее матери. «Он часто говорил: «Она так любит свою семью. Ну что ж, я привезу сюда всю эту чертову семейку».

Именно это он и сделал, когда они выступали в Джонсон — Сити, штат Теннесси. Это произошло 19 февраля, за три дня до окончания тура. Следующим вечером, когда они выступали уже в Шарлотте, Северная Каролина, Элвис пригласил на сцену Терри Элден и заставил ее блеснуть талантом, исполнив короткую Русскую токкату на фортепиано. «Я тебе этого не забуду», — к его неприятному удивлению, прошипела сквозь зубы Терри, когда покидала сцену. Само же его выступление, во всяком случае большая его часть, отразило отличное настроение Элвиса. Но даже его позитивный настрой не помог ему после концерта сдержать свое разочарование, когда он не получил удовлетворительных отзывов о своей последней записи «Moody Blue». В порыве гнева, бравады и беспомощной ярости он разорвал лист с текстом песни.

К необъяснимому удивлению его музыкантов, Дэвид Бриггс продолжал выступать в команде. Он было предложил Фелтону Бобби Огдина в качестве замены, но Элвис дал ясно понять и ему, и Фелтону, что не желает никаких «чертовых замен». Таким образом, Дэвид решил, что лучше уж ему соблюдать хорошую мину при плохой игре и смириться с желанием Элвиса. Все были в немом недоумении, что Элвис продолжает восхищаться виртуозной игрой Дэвида и заходит к нему почти каждый вечер, чтобы вместе они могли поработать над новым номером в концертной программе. Этим номером была «Unchained Melody» Роя Хамильтона. Элвис собирался исполнить ее под аккомпанемент фортепиано, так же, как раньше он исполнял еше одну из песен Хамильтона, «You'll Never Walk Alone». Так же как и номер Роджерса и Хаммерштайна, «Unchained Melody» была высокодраматичным, сложным с точки зрения вокала и почти оперным произведением, которое восхищало не только слушателей, но и самого Элвиса. Исполнение этой песни делало программу незабываемой, даже если остальные номера оставляли желать лучшего. К удивлению самого Бриггса, он принимал самое непосредственное участие в исполнении этой песни, потому что «там было такое сложное место, на котором он часто ошибался, и когда я подходил к нему, он всегда говорил: «Ну а теперь ты, Дэвид», и я играл мою партию. Это стало своего рода нашим комедийным трюком в программе».

Гораздо менее комедийным был момент, когда Элвис все — таки узнал об отношениях Бриггса и Линды. «Он как раз только вышел на сцену, и зал взревел от восторга. Но тут он подошел ко мне, повернулся задом к залу, посмотрел на меня — и неожиданно стал вытаскивать провода из моего синтезатора, все до единого. Потом он подошел к краю сцены и начал шоу, как ни в чем не бывало. Он так ничего и не сказал мне, и я не могу до конца быть уверен, что же он все — таки имел в виду, но именно тогда я понял, что мне пора уезжать».

Если в душе Элвиса теплилась надсада, что с окончанием тура все изменится, он был глубоко разочарован. Джинджер продолжала ускользать от него в компании своих друзей или в свой любимый семейный круг. Элвис часто изливал душу Билли и