на деле то, о чем они все подозревали. Даже когда их связь стала очевидной, оба любовника по какой — то необъяснимой причине продолжали делать из этого секрет, а окружающие весьма тревожно ожидали, сколько же еще времени понадобится Элвису, чтобы узнать правду.

Именно эти отношения и стали для Линды последней каплей и причиной того, что впервые за все четыре года их с Элвисом отношений она, отвечая на его признание, решила скрыть свои истинные чувства за маской цинизма, что было скорей всего своеобразной защитной реакцией. Ей надо было уезжать, в конце концов осознала она сама. Ей просто не хватало смелости разорвать эти отношения и отстраниться — теперь же ей представилась прекрасная возможность, и будь она проклята, если она ею не воспользуется, вот только сначала она сделает необходимые покупки в так «любимых» магазинах Сан — Франциско. Когда они попрощались, у нее еще было ощущение, что она увидит его, как только он вернется в Мемфис, но для нее это было не самой лучшей перспективой, потому что она совершенно четко осознала, что уже ничего не сможет для него сделать: «Он собирался продолжать в том же духе и медленно убивать себя, не важно, что я при этом делала. Я не могла сделать его счастливым, и я знала, что меняться он не собирается. Поэтому я и уехала».

На следующий день Джинджер посетила шоу в Анахейме. Это был последний концерт тура, и изменения в лучшую сторону почувствовали не только его друзья, но и самые ярые критики. Его вдохновляло присутствие Джинджер, признался он после шоу Ларри Геллеру, — он думал, что эта девушка была именно тем, что ему нужно. После концерта они всю ночь просидели и проговорили, при этом они даже не целовались. Он и сам начал верить, что ему открылась любовь в высшем ее проявлении.

Сразу после завершения гастролей они отправились прямиком в Вегас. Джинджер хотела вернуться на несколько дней домой, она сказала, что очень соскучилась по семье, и Элвис отпустил ее, взяв с неё обещание, что очень скоро она вернется. Некоторые ребята начали ворчать, что это его увлечение было пустым, она была всего лишь очередной малышкой для недолгого развлечения. До них доходили слухи, что она продолжает встречаться со своим прежним приятелем, но Элвис даже не хотел об этом слышать. Как Ларри писал в своем дневнике: «Как долго еще наркотики и увлечение Джинджер смогут удержать его в таком приподнятом настроении?»

Не очень долго, как выяснилось чуть позже. Выступления в Вегасе начались весьма энергично, что вселило во всех оптимизм, но вскоре его фанаты обнаружили, что его запала хватает ненадолго. Еще до конца первой недели он уже стал выглядеть очень усталым и довольно грустным, как вспоминал один из его поклонников. Он нес полную околесицу или не говорил вообще, он без конца ругался с техниками по звуку, резко обрывал шоу, как это случилось шестого декабря, объясняя свои действия тем, что растянул лодыжку и это причиняет ему сильную боль. На последнем выступлении десятого декабря он между делом заявил: «Я терпеть не могу Лас — Вегас», — его слова потонули в восторженных криках публики. Когда он завершил следующую песню, как вспоминала его британская поклонница Марта Коллинз, он схватил микрофон со стойкой и спросил: «Здесь кто — нибудь хочет попробовать этого железного сукина сына?» Когда люди в ответ стали «дико вопить», он заявил: «Я не собираюсь выходить на сцену и пытаться петь, потому что эти чертовы микрофоны очень дешевые. Знаете, я просто не буду этого делать. Потому что так я живу, ребята, так проходит вся моя жизнь».

Джинджер занимала столько же его внимания, сколько и шоу. Он дал указания сэру Джеральду выбрать особенный белый «Линкольн Марк V» специально для нее и пригласить всю ее семью на закрытие гастролей в Вегасе, как только она снова начала говорить, что очень соскучилась. Мать Джинджер никогда не страдала от излишней скромности, поэтому во многих газетах приводились ее цитаты довольно смелого характера, которые только подкрепляли сплетни о намечающейся свадьбе Джинджер и Элвиса. Джо Элден заявляла, что такие слухи несколько преждевременные и машина, подаренная ее дочери, не являлась подарком по случаю помолвки, во всяком случае, на настоящий момент.

Существовали и другие проблемы, которые прибавляли многим головной боли. Вернона забрали в клинику «Санрайз» с подозрением на очередной сердечный приступ, но, к счастью, это была ложная тревога. Поговаривали, что Полковник проиграл в рулетку около миллиона долларов. Непривычно угрюмое даже для Полковника выражение лица только подтверждало все эти сплетни. Тем не менее волновал его в основном Элвис. «Мой артист, — как опечалено сообщил он двум европейским поклонникам, которые надеялись на встречу с Элвисом, — совсем вышел из — под контроля».

Любому человеку, который видел Элвиса, было очевидно, что он был не в себе. Ларри был уверен, что, несмотря на все эти разговоры об омолаживающем эффекте его любви к Джинджер, он просто «убивает себя, желая ее любви и внимания». В тот день, когда Вернона выписали из госпиталя, Ларри обнаружил Элвиса в одной из комнат в тяжелом состоянии. Капли пота стекали с его лба, в его глазах было непривычное затравленное выражение. «Он уставился на меня, нервно хватая воздух глубокими вдохами. Пытаясь встать, он потерял равновесие и, чтобы не упасть, ухватился руками за стену и шкаф… Он стонал: «Ну вот и все, я умираю… Я покидаю свое тело. Я умираю». Каким — то чудом Ларри удалось привести его в чувство, и он сразу же послал за доктором Ганемом, который «попросил меня не волноваться, он осмотрит Элвиса чуть позже».

Последний концерт гастролей был не менее удручающим, чем все остальные, особенно для тех, у кого все финальные выступления Элвиса в Вегасе ассоциировались с радостной, беззаботной атмосферой. В этот вечер Элвис с трудом концентрировался на происходящем, временами казалось, что он не сможет даже сделать шага, как писал один из разочарованных поклонников, который услышал, как накануне, когда микрофон был отведен в сторону, Элвис прошептал слова; «Еще только один день», и сделал при этом такое лицо, как будто его сейчас стошнит. Когда телеевангелист Рекс Хамбард пришел навестить его за кулисы, Элвис возбужденно стал спрашивать его совета: может, ему стоит бросить музыку и посвятить себя служению Господу? Он выглядел очень мирным, когда всем известный религиозный деятель уверил его, что он и так выполняет Господню волю, используя свой талант и доставляя с его помощью радость людям. Но