– Сильный?

– Порядочный. Мы как раз вовремя успели, гренадцев минут на десять опередили. Явились, естественно, в силах тяжких, так что те решили не связываться, сделали вид, что случайно мимо проходили. А потом поймали сигнал бедствия и рванули на помощь болезным. – Папенька что-то припомнил и хохотнул: – На боевых экранопланах, ага. И ракеты у них были исключительно для того, чтобы завалы разбирать.

– А Тинка как? – помимо собственной воли вернулся я к наболевшему вопросу. – Ее Майк не обидел?

– Обидишь ее, как же! Усадила на табуретку и держала на прицеле, пока мы с Маком в эллинг не десантировались на антигравах. Взяли его тепленьким и на все согласным. Потом, правда, разревелась… и, по секрету тебе скажу, все тебя пыталась в сознание привести. Не сказать, что гуманными методами…

– Что, по башке настучать собиралась?

– И это тоже, – кивнул отец. – Но в основном ругалась страшно и тормошила. Еле успокоили.

– Похоже на нее, – подтвердил я, восстановив в памяти события, предшествовавшие растворению нашего экраноплана. Тоже тогда нервный срыв был. – Эмоциональная слишком, а еще грубая и несдержанная. И упрямая, как сто ослов.

– Не возводи на девочку напраслину, – нахмурился папенька. – Сам не лучше. А Тинка твоя никуда не денется – покочевряжится, да уступит. Все признаки налицо, – передразнил он меня. – Рожа цела, пулю из задницы Сьюзан не доставала – она бы мне про такое обязательно рассказала. Да и обозвала всего лишь козлом. Радуйся, обалдуй. Все образуется.

– Вам, папенька, легко говорить…

– Именно! Слушай своего старика. Дениска знает, Дениска пожил… не буду продолжать, там дальше неприлично. Чтоб ты знал, мы с твоей матерью два раза разбегались и снова сходились, прежде чем вы с Данькой у нас появились. Тоже та еще проблемка была… так что расслабься, но в меру. Время у тебя еще есть, Мисс Лед обещала тебя к вечеру выпустить…

– А сегодня какое число, если не секрет?

– А тебе зачем? Ладно, ладно!.. Сутки ты провалялся в отключке. Сначала сам вырубился, от болевого шока, а потом тебя в искусственную кому ввели, чтобы ты не рыпался и процедурам не мешал. Кстати, кто это над тобой так надругался?

– Да был тут один… Анхелем звали.

– Звали?..

– Угу, – угрюмо кивнул я. Перед глазами снова возникло тошнотное пятно в пыли и аккуратно отрезанная рука с пистолетом. – Был, да весь вышел…

– Та-а-ак!.. – Отец отбросил шутливый тон и пристально уставился мне в глаза. До позвоночника взглядом прожег, такое ощущение. – Похоже, пришло время для серьезного разговора. Шутки шутками, но и определиться тебе не помешает.

– На предмет?

– Судьбу твою дальнейшую решаем. И ничего смешного.

– Это нервы.

– Молод еще для нервов! – отрезал папенька. – Ладно, давай ближе к телу… то есть делу. Критический разбор операции явно лишним не будет. Я тебя слушаю, сын.

Ну слушай, слушай… может, чего и услышишь. Потом. А я пока в стенку белую попялюсь. Все не так стыдно.

– Антон?

Ага, знакомая интонация. Типа, строгий папенька поучает нерадивого отпрыска. Теперь точно не отстанет. Проверено на практике.

– Я облажался.

– И?..

– Просто облажался.

– О-хо-хо… учили мы тебя с дедом Колей, учили… конкретней!

– Дважды, – нехотя буркнул я.

Не прокатило – отец не поленился встать с табуретки, на которой до того сидел в расслабленной позе, и влепить мне крепкий подзатыльник. Такого я не ожидал, а потому чуть не клюнул носом одеяло, чудом сдержав матерный возглас.

– Еще простимулировать? – ласково воззрился он на меня, когда я перестал тереть затылок и сумел сфокусировать взгляд на заботливом родителе. – Массаж верхних полушарий мозга еще никому не вредил.

– Достаточно.

– Точно? – Папенька подождал еще немного – не дам ли повод? – и вернулся на табуретку. – Я тебя внимательно слушаю, сын.

– Я переоценил свои возможности и бездарно слил бой.

– И что? – удивленно заломил бровь отец. – В первый раз, что ли?

– Не в первый. Но раньше от меня не зависели чужие жизни. Я должен был предусмотреть все варианты, подстраховаться, прикрыть тыл. А вместо этого положился на компьютер и забил на опасность. За что и поплатился – взяли тепленьким. Но этого мало – еще и в драку ввязался, хотя знал, что Анхель очень непрост. Результат известен.

– Невиновен, – вынес вердикт папенька. – По этому пункту точно, любой мог так лохануться. Тебе элементарно не хватило боевого опыта. А что Анхелю слил, так это вообще естественно – на любого самого крутого бойца рано или поздно найдется еще более крутой. Зато теперь ты поумнел и не будешь недооценивать противника. Не зря ведь говорят, что за одного битого двух небитых дают. А еще ты понял, что люди твари хрупкие, и убить их очень легко, зачастую даже случайно. Это еще один ценнейший урок. Я такой в свое время тоже получил. Но про это я уже рассказывал. Дальше.

– Я не смог приказать Зевсу убить Франку.

– Молодец.

– Серьезно?!

– Более чем. Если бы ты сразу согласился, этого разговора не было бы. И именно об этом я тебя предупреждал. Помнишь, про решения?

– Это которые не дай бог?

– Они самые. До такого надо дорасти. Если хочешь, нужно перешагнуть через себя, постигнуть опытным путем. Посмотреть на людские зверства, потерять веру в человеков. Но на этот счет не беспокойся, все приходит с возрастом. Со временем ты научишься брать на себя ответственность за сложные решения, в том числе такие, от которых зависят чьи-то жизни. Собственно, ты их уже принимал, правда, не столь масштабные.

– И погорел.

– И это еще одна причина, по которой я завел этот разговор. А вообще без такого умения быть Оружейником невозможно. Потому что любая новая технология способна перевернуть жизнь людей. И далеко не всегда и не у всех в лучшую сторону. У любой технологии есть и обратная сторона. Почему, думаешь, я остров разрушил?

Вот оно! Сейчас я получу ответ на второй извечный вопрос. Наверное.

– А это ты?

– Антон, не разочаровывай меня. Терпеть не могу, когда ты прикидываешься шлангом. Но если ты хочешь это услышать… почему нет? На этот раз я взял ответственность на себя. Я вообще, скажем