поставлена в один ряд только с гораздо более жестокой тайпинской революцией, а события 1848-49 гг. в Центральной Европе или 1857-58 гг. в Индии меркнут по сравнению с ними. Здесь, как и в других случаях, необходимо проводить различие между революционным характером причин и последствий. Непосредственным толчком к Гражданской войне в США послужило развитие двух противоположных интерпретаций Конституции США - ключевого символического документа, скреплявшего Союз с 1787 года. В предшествующие десятилетия противоречия между политическими элитами Севера и Юга сглаживались достаточно прочной двухпартийной системой, которая преодолевала региональные (в Америке можно сказать, отраслевые) противоречия. В 1850-х годах эта система поляризовалась по региональному признаку: республиканцы выступали за Север, демократы - за Юг. Как только в конце 1860 г. стало известно, что президентом избран Авраам Линкольн, противник рабства, поборники нового южного национализма начали претворять свою программу в жизнь. К моменту инаугурации Линкольна в январе 1861 года семь южных штатов уже объявили о своем выходе, а в феврале возникли новые Конфедеративные Штаты Америки, которые сразу же приступили к захвату федеральной собственности на своей территории. В своей первой инаугурационной речи, произнесенной 4 марта, Линкольн охарактеризовал действия южан как отделение и не оставил сомнений в том, что он будет действовать для сохранения единства нации. Война началась 14 апреля, после того как южане атаковали форт Самтер - федеральный гарнизон на острове у побережья Южной Каролины.

Причины конфликта, о которых до сих пор спорят историки, не были типичными для европейских революций. Здесь не было восстания социально и экономически обездоленных классов - рабов, крестьян, рабочих. Разумеется, не стояла и проблема свободы от самодержавия, хотя Баррингтон Мур прав, утверждая, что «уничтожение рабства было ... актом, по крайней мере, столь же важным, как уничтожение абсолютной монархии в Английской гражданской войне и Французской революции». Обе стороны неустанно говорили о свободе: Север хотел свободы для рабов, Юг - свободы для их содержания. Какими бы ни были фоновые факторы (неравномерность экономического развития Севера и Юга, столкновение националистических идентичностей, неопытное и слишком эмоциональное обращение с новыми политическими институтами, антагонизм между "аристократическим" Югом и "буржуазным" Севером и т.д.), в основе Гражданской войны не лежала борьба за правовое государство по европейскому образцу. Скорее, это был постреволюционный конфликт, продолжение ранее созданного конституционного строя. Борьба шла не за конституцию, а за возможность реализации различных социальных моделей в рамках уже существующей конституции . Сплоченная нация, определенная Конституцией 1787 г., была подорвана расхождением региональных интересов. Готовность к войне, в конечном счете выходящая далеко за пределы элит обеих сторон, возникла в результате незавершенной революции XVIII в. в Америке, которая гарантировала свободу белым людям, но обошла стороной отсутствие свободы у афроамериканцев.

Гражданская война как череда событий началась с того, что те, кто предпочел это противоречие не разрешать, разделили унитарную нацию периода независимости и создали собственное государство. Годы конфликта распадаются на несколько историй. Одна, которую можно рассказать, касается того, как Юг, несмотря на огромное материальное отставание, на удивление хорошо справился с задачей и отступил перед более сильным Севером только в середине 1863 года. Вторая - о мобилизации все более широких слоев населения с обеих сторон; третья - о масштабном подвиге Авраама Линкольна, который, если можно так выразиться, стал одним из немногих политических деятелей XIX века, принявших вызов и со стратегической дальновидностью, и с тактическим мастерством. Война закончилась в апреле 1865 года капитуляцией последних войск Конфедерации.

Неудавшееся восстание широких слоев белого населения Юга имело последствия, которые можно назвать революционными. Отдельное южное государство и его военный аппарат были разгромлены, тринадцатая поправка Линкольна закрепила свободу рабов в конституции всей страны. Превращение четырех миллионов бесправных людей в граждан США должно считаться одним из самых глубоких проникновений в общество, даже если бы дискриминация надолго ограничила его практическое действие. Освобождение афроамериканцев наложило отпечаток на Юг и менталитет его жителей на многие десятилетия. Правда, старая элита рабовладельцев не была физически уничтожена, но она безвозмездно лишилась своей собственности на рабов и сразу после окончания военных действий оказалась отстраненной от принятия решений о послевоенном устройстве. Победители не стали устраивать кровавую месть своим лидерам, как это сделали цинские генералы с повстанцами-тайпинами, англичане с индийскими мятежниками или габсбургские военные с разбитыми венгерскими повстанцами 1849 года. Джефферсон Дэвис, президент Конфедерации, лишился гражданства, провел два года в тюрьме и умер в нищете. Роберт Э. Ли, военный лидер южных штатов и, пожалуй, самый блестящий из всех стратегов Гражданской войны, впоследствии стал сторонником примирения и занял пост президента университета. Это были мягкие последствия государственной измены. Юг с его опустошенными ландшафтами и разрушенными городами - особенно сильно пострадали Атланта, Чарльстон и Ричмонд - поначалу был подвергнут военной оккупации. Но вскоре наступил новый гражданский порядок, который при преемнике Аврааме Линкольне (убитом 15 апреля 1865 г.) был подкреплен всеобщей амнистией, распространившейся почти на всех бывших чиновников Конфедерации. Все, кто жил на Юге или по каким-либо причинам переехал на него в первые годы после войны, переживали это время как период радикальных перемен. Бывший правящий класс был резко ослаблен: война и отмена смертной казни лишили его более половины имущества. До 1860 года плантаторская олигархия Юга была богаче экономической элиты Севера. После 1870 года четыре пятых сверхбогатых американцев проживали в бывших штатах Севера.

То, что эмансипированные рабы не теряли возможности взять свою судьбу в свои руки, само по себе было чем-то новым; это началось в последние два года Гражданской войны. В армиях Севера служило 180 тыс. афроамериканцев, в то время как волнения среди рабов Юга росли с каждым военным поражением Конфедерации. В ситуации, сложившейся после окончания войны, за место в новом порядке, теперь уже не силой оружия, а законодательными средствами, боролись различные социальные группы: владельцы распадающихся крупных плантаций, белые фермеры, ранее практически не использовавшие рабский труд, вольноотпущенники периода до 1865 года, бывшие рабы. Это произошло в рамках возглавляемой северянами "Реконструкции".

Реформы, проводимые федеральными властями на Юге, достигли своего апогея в 1867-72 годах - в эпоху радикальной реконструкции. Она способствовала расширению участия населения в политической жизни, ослаблению власти старых олигархов Юга, но оставила в неприкосновенности их социально-экономическое положение на крупных плантациях. Не позднее 1877 года Республиканская партия отказалась от попыток навязать новое распределение власти и пошла на соглашение с элитой южных штатов (один из величайших умиротворяющих компромиссов эпохи, наряду с австро-венгерским "урегулированием" 1867 года и созданием Германского рейха в 1871 году из бывших княжеских земель). Но возврата к условиям,