Мимо проплывали остатки силуэтов солдат Комитета. Многие из них уже превратились в бесформенные фиолетовые облака пыли, но некоторые все еще сохраняли мельчайшие детали былого человеческого облика. Аменир мог бы попробовать вернуть их к жизни посредством реамантии, но, увы, это можно приравнять к попытке построить дом без строительных материалов. У обычных людей не было ни единого шанса выжить в ирреальном. Максимум, что мог сделать Кар — восстановить их оболочку. Безжизненную и бездушную оболочку. Делать из несуществующих мертвецов реальные трупы — занятие для сумасшедшего…

Аменир остановился. Перед ним лежала на земле девушка с кожей бронзового цвета. Коваленуапа уже не была ни живой, ни мертвой и потому не исчезла из реальности от созданного Этикоэлом искажения. В ней не осталось ни капли души или сознания, но сейчас она покоилась на мягкой фиолетовой пыли и пустыми глазами смотрела на силуэт человека, который в момент опасности закрыл ее своим телом. Лицо и половина туловища призрака уже осыпались, но зато отчетливо различалась культя вместо одной руки. Демид не задумываясь пожертвовал собой, чтобы защитить дикарку, хотя этому миру она уже не принадлежала.

"Их смерть уже напрасна. Как я могу изменить свершившееся, Демид?", — мысленно обратился к нему Аменир, завороженно следя за темными пылинками, слетающими с тени фасилийца. Они медленно парили в воздухе, опускаясь на тело Коваленуапы, а лучи робкого солнца, пытающегося пробиться сквозь толщу размазанных по небу облаков, придавали ее бронзово-фиолетовой коже совершенно невероятный оттенок. Молодая девушка по-своему исчезала из действительности, покрываясь ирреальным прахом Демида.

Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем застывший Аменир наконец смог оторваться от прекрасного и жуткого зрелища. Через силу он отвел взгляд в сторону и увидел завернутое в плащи тело Шеклоза. "Это никогда не закончится…", — судорожно вздохнул реамант. Еще один мертвец. Еще один? Нет, Мим был не таким человеком, чтобы про него можно было сказать "еще один". В любом контексте он оставался неповторимым, даже когда погиб, сражаясь за лучшее будущее для своей новой родины и всего мира. Перед Амениром лежал Мертвец.

Юноша подошел к его трупу и осторожно приподнял край пропитанной кровью ткани. Кар увидел изувеченную руку Шеклоза, из которой торчали обломки белых костей, разорвавших частично истлевшую плоть, и поспешно прикрыл ее плащом. После всего пережитого Аменир по-прежнему боялся вида крови и чужих страданий. Но зато теперь, вспомнив то, через что пришлось пройти Шеклозу, внутри реаманта что-то проснулось. Чувства и мысли по крупицам возвращались к нему, возрождая болезненное желание жить и стремиться к своей цели.

— Создать лучший мир, — пробормотал юноша, уставившись в одну точку. — Как? Неважно. Это потом. Сейчас — другое. Но… если Нгахнаре лично предложил Шеклозу план по уничтожению купола, то почему он ничего не сказал про Этикоэла? Ведь получается, что учитель уже тогда хотел… чего хотел? Всех убить, уничтожить мир? Бред какой-то… Ладно, это тоже пока что неважно. Суть в том, что мастер Этикоэл был источником энергии для всех тех чудовищных искажений. Но как он использовался инструмент, находясь так далеко от него? Все же я еще слишком многого не знаю о реамантии… Так почему Нгахнаре просто не избавился от причины катаклизма? Пусть не сам, он мог ведь просто поручить сектантам убить Тона. Впрочем, из рассказов мастера Шеклоза стало ясно, что владыка не так уж и всемогущ. Какой бы силой Нгахнаре не обладал, он все равно остается человеком, который просто смог перейти на другой уровень существования в ирреальном. А любое предвидение, если владыка вообще им владеет, будет бесполезно, когда речь заходит об изменении реальности… Надо решить, что делать дальше.

— Ты меня слышишь? — раздался голос за спиной реаманта.

Вскрикнув от неожиданности, Аменир обернулся и попятился, но споткнулся о тело Шеклоза и упал, подняв в воздух облако пыли, которая тут же попала ему в горло и глаза.

— Он тоже обезумел, — произнес кто-то, чей голос звучал моложе первого. — И я видел похожие тряпки на культистах. Его надо связать на всякий случай.

Прокашлявшись и протерев глаза, Кар увидел перед собой двух мужчин, один из которых показался ему смутно знакомым, и еще примерно тридцать человек позади них. "Когда они успели тут появиться? Проклятая задумчивость когда-нибудь точно убьет меня…"

— Не спеши, Миро. Он тут один, а купола нет. Как и Комитета почему-то…

— Но, Ваше Величество…

"Ваше Величество?", — изумился Аменир, разглядывая стоявшего перед ним мужчину в многократно чиненых доспехах, покрытых вмятинами, небольшими дырами и глубокими царапинами, края которых уже пожирала ржавчина. И даже в таком состоянии они вспыхивали ярким светом, попав на тусклые солнечные лучи, хотя случалось это достаточно редко — великолепный доспех почти целиком был измазан грязью, кровью и какими-то вонючими выделениями.

— Бахирон Мур, — прошептал Аменир, узнав правителя Алокрии.

Вокруг него стояли люди, живые люди. Кажется, увидев их реамант смог очнуться от сна разума. Теперь он понял, зачем вернулся в настоящую реальность. Мертвецы навсегда останутся мертвецами, но живые должны жить дальше. Жизнь — вещь непредсказуемая, в ней возможно все. И даже лучший мир. Лучший для ныне живущих людей, а не для тех, кто уже умер. "Их смерти не будут напрасны, Демид. Пока в этом мире теплится хоть один крохотный уголек жизни, ничья смерть не будет напрасной, если она способна поддержать это пламя…"

— Видишь, он вменяемый, — удовлетворенно сказал король.

— На нем багровый балахон — одежда культистов, — не унимался Миро. — Ему нельзя доверять.

— Нет, вы не так поняли. Я реамант, я из Комитета! — поспешил объяснить юноша.

— Реамант из Комитета? — бывший марийский военачальник еще более подозрительно посмотрел на него. — Кто пустит фокусника в Комитет? Да еще и такого молодого. И что ты делаешь здесь? Не похоже, что ты сражался.

— Позвольте мне все вам рассказать…

Миро вопросительно взглянул на Бахирона. Король коротко кивнул:

— Пусть говорит.

Несмотря на жуткую усталость и многочисленные ранения, к реаманту подошли все оставшиеся в живых солдаты Мура и По-Кара. Они долгое время были изолированы от всего мира, а их жизнь свелась к методичному уничтожению чудовищ в чахлых лесах Евы, чтобы те не добрались до Нового Крустока и Комитета раньше, чем будет найден способ избавиться от купола. Для них прошла уже целая вечность, поэтому бывшие соперники в гражданской войне собрались вокруг растерянного юноши, чтобы услышать, как сильно изменился мир за это время. Они надеялись услышать что-нибудь хорошее, но были готовы к худшему.

Аменир рассказал все, что знал сам. О