При виде такой картины Си-жэнь тоже захотелось смеяться, но она сдержалась и тихонько окликнула:

– Ведь ты сказал, что будешь спать! Почему ж ты сидишь?

– Я немного посижу и лягу! – проговорил Бао-юй.

– Ты вчера так вел себя, что вторая госпожа целую ночь не могла уснуть, – с упреком сказала Си-жэнь. – А если это повторится?

Зная, что никто не ляжет спать, пока он не уснет, Бао-юй стал раздеваться. Си-жэнь сделала несколько указаний Шэ-юэ и ушла во внутреннюю комнату.

Шэ-юэ и У-эр между тем постелили Бао-юю и, когда он улегся, ушли спать сами. Чем сильнее хотел уснуть Бао-юй, тем большее волнение охватывало его. Ему вспомнилось, как однажды Си-жэнь не было дома, ему прислуживали Цин-вэнь и Шэ-юэ, потом Шэ-юэ вышла во двор, а Цин-вэнь хотела ее напугать, выскочила из дому раздетая, простудилась и заболела, а потом умерла. Эти мысли вызвали у него воспоминания о Цин-вэнь. Ему вдруг припомнилось, как Фын-цзе сказала, что У-эр – это тень Цин-вэнь, и его внимание от Цин-вэнь переключилось на У-эр. Притворяясь спящим, он стал украдкой наблюдать за девушкой, и У-эр все больше казалась ему похожей на покойную служанку. Глубокая печаль охватила юношу. Во внутренней комнате было тихо. Не зная, уснула ли Шэ-юэ, он нарочно два раза позвал ее. Та не отвечала.

– Что вы хотите, второй господин? – спросила У-эр.

– Прополоскать рот, – ответил Бао-юй.

Видя, что Шэ-юэ уже уснула, У-эр встала, сняла нагар со свечи, налила чашку чая и подала Бао-юю полоскательницу. Она очень торопилась и не успела привести себя в порядок: на ней была лишь персикового цвета кофточка, волосы распущены. Бао-юю на мгновение показалось, что к нему приближается воскресшая Цин-вэнь, и ему вспомнились ее слова:

«Если бы я раньше это предвидела, я бы…»

Он забыл о чае и только задумчиво глядел на девушку.

Надо сказать, что после того как из дворца Жунго ушла Фан-гуань, у У-эр не было особого желания сделаться служанкой Бао-юя. Но когда Фын-цзе решила назначить ее служанкой в комнаты Бао-юя, она загорелась желанием поскорее попасть туда. Убедившись, какие скромные и серьезные Бао-чай и Си-жэнь, девушка преисполнилась к ним почтением. Она заметила, что Бао-юй стал каким-то странным, совершенно не таким, каким был прежде; к тому же она слышала, что госпожа Ван выгнала всех служанок, которые осмеливались шутить и заигрывать с Бао-юем. Все это заставило У-эр серьезно призадуматься и отбросить в сторону все свои детские мечты. Но нынешней ночью господин принял ее за Цин-вэнь и начал оказывать ей знаки внимания и расположения!

У-эр была смущена, щеки ее залились густым румянцем. Не осмеливаясь говорить громко, она шепотом произнесла:

– Полощите рот, второй господин!

Бао-юй взял из ее рук чашку, засмеялся и вдруг спросил:

– Ты была в хороших отношениях с сестрой Цин-вэнь?

– Все мы служанки, – отозвалась ничего не подозревавшая У-эр, – почему нам не быть в хороших отношениях друг с другом?!

– Это не ты приходила к Цин-вэнь, когда я был у нее во время ее болезни? – снова спросил Бао-юй.

У-эр еле заметно кивнула и улыбнулась.

– А ты слышала, что она тогда говорила? – продолжал Бао-юй.

У-эр покачала головой:

– Нет.

Не в силах больше справиться с волнением, Бао-юй схватил У-эр за руку. Девушка покраснела, сердце ее бешено забилось.

– Второй господин! – тихо сказала она. – Если хотите что-либо сказать, говорите, но только отпустите меня!

– Она мне сказала, – отпуская руку девушки, произнес Бао-юй, – «Если бы я раньше это предвидела, я бы…» Как же ты этого не слышала?

У-эр поняла, на что намекает и чего хочет от нее Бао-юй, но не показала виду и только промолвила:

– Она была бесстыжая. Разве девушке можно говорить что-нибудь подобное?

– И ты проповедница морали! – воскликнул Бао-юй. – Я сказал тебе это только потому, что ты похожа на Цин-вэнь, а ты воспользовалась моей откровенностью, чтобы очернить память неповинной девушки.

Однако У-эр не понимала состояния души Бао-юя и была озадачена.

– Второй господин, уже поздно, ложитесь скорее, не то простудитесь! Разве вы забыли, что наказывала вам ваша супруга и сестра Си-жэнь!

– Мне не холодно, – заявил Бао-юй, но тут же заметил, что У-эр без халата, и, боясь, как бы она сама не простудилась, подобно Цин-вэнь, спросил: – Ты почему не в халате?

– Не было времени надеть. Вы же звали меня, – ответила У-эр. – Если б я знала, что наш разговор окажется таким длинным, непременно надела бы!

Бао-юй схватил ватный халат на белом шелку, которым был укрыт, и протянул девушке.

– Мне тепло, господин, укройтесь сами! – сказала У-эр, не решаясь принять халат. – Если мне станет холодно, я могу надеть свой халат.

Она подошла к своей постели, взяла халат и накинула на плечи. Взглянув на Шэ-юэ и убедившись, что та крепко спит, она подошла к Бао-юю и тихо спросила:

– Второй господин, не собираетесь ли вы бодрствовать всю ночь?

– Скажу тебе по правде: разве мне можно бодрствовать? Я ведь хочу встретиться с небожительницей.

– С какой небожительницей? – спросила удивленная У-эр.

– Это длинная история, – ответил Бао-юй. – Сядь, я тебе расскажу!

– Как я могу сесть, если вы лежите? – улыбнулась смущенная У-эр.

– А что тут такого? – возразил Бао-юй. – Я помню, как однажды Цин-вэнь играла с Шэ-юэ и озябла, так я взял ее к себе под одеяло. Зачем ты упрямишься и напускаешь на себя серьезный вид?!

У-эр думала, что Бао-юй просто хочет пошутить с ней, ей и в голову не приходило, что Бао-юй говорит серьезно. Она бы не прочь была уйти, но не осмеливалась, а сесть рядом с Бао-юем считала неудобным.

– Не болтайте глупостей, – произнесла она, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть улыбку. – Вдруг кто-нибудь услышит. Недаром все болтают, что вы любите проводить время с девочками! Вы отталкиваете от себя таких женщин – поистине небожительниц, – как ваша жена и Си-жэнь, и думаете только, как бы повозиться с кем-нибудь. Вот расскажу вашей жене, что вы мне говорили!

В это мгновение послышался шум, и оба испуганно вздрогнули. Из внутренней комнаты донесся кашель Бао-чай. Бао-юй зажал себе рот, а У-эр погасила лампу и бесшумно нырнула в постель.

Дело в том, что бессонная ночь, проведенная накануне, сильно утомила Бао-чай и Си-жэнь, и вдобавок им немало пришлось потрудиться днем, поэтому сейчас они спали мертвым сном и не слышали разговора Бао-юя с У-эр. Однако шум во дворе разбудил их, и они стали прислушиваться, но все по-прежнему было тихо.

Бао-юй, лежа в постели, терзался сомнениями:

«Может быть, пришла сестрица Линь, услышала, что я разговариваю с У-эр, и решила нас напугать?..»

Он ворочался